«мапоръ». Онъ былъ молодон, холостоГі, бравый, снльнып, плечистыіі, съ огромнѣйшимн черными усамн «въ-розметъ» н съ бвріімй, но непріптными манерами ду])ного тона, которыми онъ н оттолкнулъ отъ себя сосѣда-моряка нри моіебнѣ о доѵкдѣ для землп алчуіцеГі.
Алымовъ слушилъ въ какомъ-то полку и вышелъ въ отставку псг какой-то «псторіп». Это, до.іжно-быть, имѣло обществеиное значеніе, потому что прн всякомъ случаѣ, когда мои роднтели знакомилн съ кѣмъ-нийудь майора Алымова, то непремѣнно къ гроыко нропзнессннон рекомендаціи его ирнбавляли нотііше, что онъ «вышелъ ио лсторіп». Маноръ былъ холостъ и постоянно «лыталъ н судьбы пыталъ» или, гіроще сказать — нскалъ выгодныхъ невѣстъ для законнаго брака, а до устронства себЬ нскомаго семеннаго положенія онъ жилъ одииъ въ своей неболыноіі деревушкѣ, гдѣ у него былъ очень скроынын домикъ, въ нять комнатъ. н вся усадьба, устроенная его латерыо «но-однодворческн», а не по-дворянски. То-есть, домнкъ у Алымова былъ построенъ однимъ фасадомъ въ садъ, гдѣ не было никакихъ иныхъ деревьсвъ, кромѣ фруктовыхъ, а всѣми другимн тремя сторонами этотъ домикъ выходилъ во дворъ, обнессннын всѣми хозянственн ы м іі службамп, — закутами, сараями, амбарамн н амбарушками.
Такой способъ постройкн въ нашихъ мѣстахъ назывался «въ кольцо» и имѣлъ ту выгодѵ, ЧТО И ЛЮДІІ, II Ж ІІВОТНЫЯ--всѣ былн у хозянна нередъ .глазамп; но зато кромѣ ихъ уже ничего другого видно не было. Отъ этого на такнхъ усадьбахъ не ходитъ вѣтеръ,— тепло, хозянствснно и очснь скучно.
Алымовъ, ио выходЬ въ отставку, уже нѣсколько лѣтъ сидѣлъ на этой усадьбѣ и вслъ свос неболыное хозянство аккуратно, почему у него было довольно всего, что только нужно въ его положенін домовитаго холостого поміщика іі «женишка». А женншокъ этотъ, но памятному мнѣ опредѣленію моей няньки, былъ прптомъ человѣкъ «довольно будто простенькін, но п довольно будто хнтренькін». Онъ, нанрнмѣръ, не подража.іъ болынннству помішшковъ, которые бывікш часто очень требовательны къ свонмъ лодямъ н за всякую нсисполнитсльность наказывалп ихъ сурово н даже жестоко. Алымовъ хотѣлъ быть «добрымъ бариномъ»;
