— Что̀ же, — спросилъ Термосесовъ, видя, что чтеніе окончено: — подписываете вы, или нѣтъ?
— Я могъ бы вамъ сказать: что я удивляюсь, но…
— Но я васъ уже отучилъ мнѣ удивляться! Я это прекрасно знаю, и я и самъ вамъ тоже не удивляюсь! — и Термосесовъ положилъ предъ Борноволоковымъ копію съ его письма кузинѣ Нинѣ, и добавилъ:
— Подлинникъ у меня-съ.
— У васъ?.. но какъ же вы смѣли?
— Ну, вотъ еще мы съ вами станемъ про смѣлость говорить! Этотъ документъ у меня по праву сильнаго и разумнаго.
— Вы его украли?
— Укралъ.
— Да это просто чортъ знаетъ что̀!
— Да какъ же не чортъ знаетъ что̀: быть другомъ и пріятелемъ, вмѣстѣ Россію собираться уничтожить, и вдругъ потомъ аттестовать меня чуть не послѣднимъ подлецомъ и негодяемъ! Нѣтъ, батенька: это нехорошо, и вы за то мнѣ совсѣмъ другую аттестацію пропишите.
Борноволоковъ вскочилъ и заходилъ.
— Сядьте: это вамъ ничего не поможетъ! — приглашалъ Термосесовъ. — Надо кончить дѣло миролюбно, а то я теперь съ этимъ вашимъ письмецомъ, заключающимъ указанія, что у васъ въ прошедшемъ хвостъ не чистъ, знаете куда могу васъ спрятать? Оттуда уже ни полячишки, ни кузина Нина не выручатъ.
Борноволоковъ нетерпѣливо хлопнулъ себя по ляжкамъ и воскликнулъ:
— Какъ вы могли украсть мое письмо, когда я его самъ своими руками опустилъ въ почтовый ящикъ?
— Ну, вотъ разгадывайте себѣ по субботамъ: какъ я укралъ? Это уже мое дѣло, а я въ послѣдній разъ вамъ говорю: подписывайте! На первомъ листѣ напишите вашу должность, чинъ, имя и фамилію, а на копіи съ вашего письма сдѣлайте скрѣпу и еще два словечка, которыя я вамъ продиктую.
— Вы… вы мнѣ продиктуете?
— Да, да; я вамъ продиктую, а вы ихъ напишите, и дадите мнѣ тысячу рублей отсталого.
— Отсталого!.. за что?
