— Конечно, хочу, папа, и… надѣюсь.
— Хорошо… Ты себѣ, братъ, хорошаго мужа выбрала!
— Я, папа, не выбирала. Мнѣ его Богъ далъ.
— Хорошо, хорошо. Богъ далъ, а я придамъ: я тебѣ хочу прибавить счастья. Вотъ три билета, всѣ равные. Одинъ тебѣ, а два твоимъ сестрамъ. Раздай имъ сама — скажи, что ты даришь…
— Папа!
Маша бросилась ему сначала на шею, а потомъ вдругъ опустилась на землю и обняла, радостно плача, его колѣна. Смотрю — и онъ заплакалъ.
— Встань, встань! говоритъ. — Ты нынче по народному слову «княгиня», — тебѣ неприлично въ землю мнѣ кланяться.
— Но я такъ счастлива… за сестеръ!..
— То-то и есть… И я счастливъ!.. Теперь можешь видѣть, что нечего тебѣ было бояться жемчужнаго ожерелья. Я пришелъ тебѣ тайну открыть: подаренный мною тебѣ жемчугъ фальшивый, меня имъ давно сердечный пріятель надулъ, — да вѣдь какой, — не простой, а слитый изъ Рюриковичей и Гедиминовичей. А вотъ у тебя мужъ простой души, да истинной: такого надуть невозможно, — душа не стерпитъ!
— Вотъ вамъ весь мой разсказъ, — заключилъ собесѣдникъ: — и я, право, думаю, что, несмотря на его современное происхожденіе и на его невымышленность, онъ отвѣчаетъ и программѣ, и формѣ традиціоннаго святочнаго разсказа.
