Страница:Полное собрание сочинений В. Г. Короленко. Т. 6 (1914).djvu/18

Эта страница была вычитана



Водворилось молчаніе. Было слышно, какъ вода стоячей плавни тихо булькаетъ на носу лодки. Глаза старика все съ тою же печалью глядѣли въ пространство.

— Есть… правильный-те законъ Господень,—сказалъ онъ наконецъ своимъ старческимъ голосомъ.—Ударилъ гдѣй-то, какъ шнуръ. Прямо, правильно! Да мы-то вотъ, шукаемъ его да блукаемъ, какъ слѣпые; найти не можемъ.

— У землю лѣземъ,—опять съязвилъ экспансивный Иванъ.—Вонъ какъ у Тирашполѣ…

Старикъ истово сложилъ двуперстіе и перекрестился. По сморщенной щекѣ тихо скатилась слеза. Безпоповцы-гребцы угрюмо налегали на весла. Развалины старой крѣпости глядѣли на насъ со своей недоступной вышины и надвигались все ближе…

II.
„Искатели“.

Лодка внезапно вывернуласы изъ ерика и ткнуласы носомъ въ болотистый берегъ. По склону берегового холма раскинулась неболышая бага̀ и баштанъ съ созрѣвшими уже дынями. Старый молдаванъ, въ бараньей шапкѣ, съ сѣдыми длинными усами, лѣниво подошелъ къ берегу и, какъ будто обдумывая трудности всякаго движенія, подтянулъ лодку.

Лодка отчаянно закачалась подъ ногами двухъ сарыкіойскихъ богатырей; потомъ легко выскочили босоногіе гребцы и тихо выбрался грустный старикъ, который тотчасъ же, ни съ кѣмъ не попрощавшись, пошелъ по дорогѣ къ румынскому селу.

Изъ ближайшей лощинки курился дымокъ. Оттуда выглянула молодая красивая липованка, но тотчасъ же, увидѣвъ меня, скрылась.

— Иди, Параскева, иди, чего ты!—ободрилъ ее Иванъ Гавриловъ.—Не видишь, и твой тутъ. Не съѣдять тебя. Э! Да вы вотъ гдѣ хоронитесь,—прибавилъ онъ весело, заглядывая въ лощинку.

— Что намъ хорониться,—отвѣтилъ босой мужикъ, тоже вышедшій изъ овражка и уловившій насмѣшливую ноту въ голосѣ „бѣлокриницкаго“ односельчанина…—Страху не имѣемъ… А что извѣстно,—надо отгарманить, потомъ что будеть…

— Да ужъ извѣстно, что будеть: не отбѣгаешься! Не у турчина. Да у васъ и бабы, и дѣтенки тутъ…

— Увесь матеріалъ,—усмѣхнулся мужикъ.

Дѣйствительно, въ лощинѣ виднѣлся шатеръ. Нѣсколько дней уже стоялъ большой жаръ, и потому шалашъ, видимо, оставался безъ употребленія. На землѣ, въ тѣни густого ста-