ребенокъ иновѣрца не учится чуждой религіи, онъ не мѣшаетъ никому учить его своей. Онъ требуетъ только минимальныхъ познаній также о божіемъ мірѣ, знанія „гражданской“ грамоты и соблюденія общихъ мѣръ безопасности. Но „игнатовскій корень“ чувствуетъ, что этотъ спокойный приливъ самоувѣренной государственности и культуры—гораздо опаснѣе. Это—сама „сила вещей“ и, признавая ея законность,—тѣмъ самымъ приходится осудить все прошлое, съ его упорнымъ противленіемъ…
По этой причинѣ бѣдный бакланъ долженъ былъ погибнуть. Всѣ слѣдили за участію птицы, безпечно продвигавшейся межъ двухъ стѣнъ камыша. Грянулъ выстрѣлъ. Дробь взрыла воду кругомъ, но бакланъ, оглянувшись, снялся съ мѣста и неторопливо полетѣлъ надъ плавней. Стрѣлокъ посмотрѣлъ на всѣхъ, сконфуженный и какъ-то забавно удивленный.
— Не попалъ?—спросилъ онъ почти жалобно.
— Какъ не попалъ? Видѣли, кругомъ вода вскипѣла. И спереду, и сзаду, и съ боковъ…
— А летить…
— Летить ровно. Не пострѣленъ.
— Ну, значить ему жить!..
— Счастливый значить. Хоть ты въ него сто разъ пали, ему ничего.
Всѣ провожаютъ „счастливаго баклана“ почтительнымъ взглядомъ, какъ существо, отмѣченное перстомъ судьбы… По сторонамъ лодки тихо шелеститъ камышъ, и вода морщится на поверхности. Изъ-за плавни на поворотѣ опять внезапно показывается вершина горы съ величавыми развалинами. Занятый разговорами, я какъ-то потерялъ ее изъ виду, и теперь, совсѣмъ близкая и выросшая высоко къ синему небу, она какъ-то неожиданно для насъ всѣхъ заглянула съ своей высоты въ затишный уголокъ, по которому скользила наша лодка.
— Ераклея,—сказалъ рулевой.
— Чудное дѣло, зачѣмъ етому народу потребовалось поставить ее тутъ, надъ лиманомъ?
— А вотъ видишь ты,—отвѣтилъ Игнатъ.—Старики сказывали, что тутъ когда-то было гирло. Дунай мимо Бабы подавался у море. Мой отецъ разсказывалъ: когда-то, въ старое время, подошелъ изъ моря вонъ туда, къ Портицѣ чужестранный корабль съ мореходцами. Спустили они лодку и пытають у рыбалокъ: гдѣ тутъ есть Портица?—Ета самая, говорять рыбалки.—А какъ намъ у Бабу̀-городъ кораблемъ пройтить? У насъ есть старые планты, и тѣмъ плантамъ уже 260 лѣтъ.
