поддѣланъ романъ Вальтеръ-Скотта и т. п.; но съ другой стороны, поддѣлка совершалась иногда, совсѣмъ безкорыстно, тажъ сказать, съ идеалистической цѣлью. Таковы знаменитыя произведенія Макферсона, которыя въ этомъ смыслѣ представляются типическими. Была эпоха смутныхъ исканій новаго литературнаго содержанія: среди господства извѣстной школы съ опредѣленными сухими и въ концѣ концовъ не удовлетворявшими формами, — каковъ былъ въ данномъ случаѣ псевдо-классицизмъ, — чувствовалась потребность въ свѣжей поэзіи, стремленіе дать право тому оригинальному первобытному преданію, котораго отголоски еще хранились въ народной памяти; старина уже привлекала вниманіе археологовъ, но когда этотъ инстинктъ захватывалъ дѣйствительнаго поэта, въ результатѣ являлись пѣсни Оссіана, и хотя уже вскорѣ подлинность этихъ пѣсенъ была подвергнута сомнѣнію, онѣ составили эпоху въ развитіи европейской литературы. Но если въ Оссіанѣ въ концѣ концовъ была однако народно-поэтическая основа, то была въ началѣ XIX столѣтія не менѣе грандіозная фальсификація, на этотъ разъ лишенная всякой подлинной основы, но имѣвшая огромный успѣхъ и только лѣтъ черезъ семьдесятъ окончательно доказанная. Это были знаменитые въ славянскихъ литературахъ и почти одновременно явившіеся «Любушинъ Судъ» и «Краледворская рукопись». Въ обоихъ случаяхъ поддѣлка была прикрыта такъ искусно, что авторы этихъ произведеній до сихъ поръ не могли быть опредѣлены. Въ обоихъ случаяхъ цѣль очевидна: было пламенное стремленіе послужить возникавшему тогда національному возрожденію чешскаго народа, поднять народное чувство напоминаніями о славномъ прошедшемъ, и для этого послѣдняго могли въ особенности дѣйствовать какія-нибудь поэтическія произведенія этой старины, — но ихъ не было, и онѣ были созданы фальсификаціей. Поддѣлка очевидно внушена была патріотической цѣлью и дѣйствительно имѣла чрезвычайный успѣхъ. Любушинъ Судъ явился памятникомъ
подделан роман Вальтер-Скотта и т. п.; но с другой стороны, подделка совершалась иногда, совсем бескорыстно, таж сказать, с идеалистической целью. Таковы знаменитые произведения Макферсона, которые в этом смысле представляются типическими. Была эпоха смутных исканий нового литературного содержания: среди господства известной школы с определенными сухими и в конце концов не удовлетворявшими формами, — каков был в данном случае псевдоклассицизм, — чувствовалась потребность в свежей поэзии, стремление дать право тому оригинальному первобытному преданию, которого отголоски еще хранились в народной памяти; старина уже привлекала внимание археологов, но когда этот инстинкт захватывал действительного поэта, в результате являлись песни Оссиана, и хотя уже вскоре подлинность этих песен была подвергнута сомнению, они составили эпоху в развитии европейской литературы. Но если в Оссиане в конце концов была однако народно-поэтическая основа, то была в начале XIX столетия не менее грандиозная фальсификация, на этот раз лишенная всякой подлинной основы, но имевшая огромный успех и только лет через семьдесят окончательно доказанная. Это были знаменитые в славянских литературах и почти одновременно явившиеся «Любушин Суд» и «Краледворская рукопись». В обоих случаях подделка была прикрыта так искусно, что авторы этих произведений до сих пор не могли быть определены. В обоих случаях цель очевидна: было пламенное стремление послужить возникавшему тогда национальному возрождению чешского народа, поднять народное чувство напоминаниями о славном прошедшем, и для этого последнего могли в особенности действовать какие-нибудь поэтические произведения этой старины, — но их не было, и они были созданы фальсификацией. Подделка очевидно внушена была патриотической целью и действительно имела чрезвычайный успех. Любушин Суд явился памятником
