Аѳ. Теперь надлежитъ разсмотрѣть, одну ли сію пользу имѣютъ благоустроенныя пиршества, что съ помощію ихъ мы узнаемъ свои характеры? или она соединяется и съ другою великою пользою, которая требуетъ всего вниманія отъ законодателя? Что вы скажете? Пользу ихъ, кажется, доказываетъ самый разсудокъ. Но почему и какимъ образомъ приносятъ онѣ пользу? вникнемъ въ сіе со вниманіемъ, чтобы не впасть въ заблужденіе.
Кл. Говори.
Аѳ. Я опять хочу припомнить, въ чемъ состоитъ прямое воспитаніе. Ибо по моему мнѣнію доброта и совершенство его зависитъ отъ хорошаго устройства пиршествъ.
Кл. Ты приписываешь имъ много.
Аѳ. Первыя чувствованія дѣтей суть удовольствіе и горесть. Онѣ прежде всего сообщаютъ душѣ добродѣтель и пороки. Утвердиться же въ мудрости и въ основательномъ познаніи истины кто успѣетъ при старости, тотъ очень щастливъ; и человѣкъ совершенъ, если владѣетъ сими благами и отъ нихъ зависящими. Воспитаніемъ
Аф. Теперь надлежит рассмотреть, одну ли сию пользу имеют благоустроенные пиршества, что с помощью их мы узнаем свои характеры? Или она соединяется и с другою великою пользою, которая требует всего внимания от законодателя? Что вы скажете? Пользу их, кажется, доказывает самый рассудок. Но почему и каким образом приносят они пользу? Вникнем в сие со вниманием, чтобы не впасть в заблуждение.
Кл. Говори.
Аф. Я опять хочу припомнить, в чём состоит прямое воспитание. Ибо по моему мнению доброта и совершенство его зависит от хорошего устройства пиршеств.
Кл. Ты приписываешь им много.
Аф. Первые чувствования детей суть удовольствие и горесть. Они прежде всего сообщают душе добродетель и пороки. Утвердиться же в мудрости и в основательном познании истины кто успеет при старости, тот очень счастлив; и человек совершенен, если владеет сими благами и от них зависящими. Воспитанием
