Аѳ. По симъ причинамъ каждой изъ насъ долженъ быть и безстрашнымъ и боязливымъ.
Кл. Безспорно.
Аѳ. Желая сдѣлать кого либо безстрашнымъ сообразно съ закономъ, мы ставимъ его среди всѣхъ ужасовъ.
Кл. Кажется такъ.
Аѳ. А что мы сдѣлаемъ, чтобъ внушить кому либо страхъ къ тѣмъ предметамъ, которыхъ онъ долженъ бояться? недолжны ли мы ввести его въ борьбу съ безстыдствомъ, и пріучать къ побѣдамъ надъ удовольствіями? не въ войнѣ ли противъ обычныхъ склонностей и въ побѣдахъ надъ ними онъ долженъ доходить до совершеннаго мужества? неопытный въ сихъ сраженіяхъ и въ половину не можетъ быть мужественнымъ. Можетъ ли тотъ назваться совершенно умѣреннымъ, кто никогда не противился удовольствіямъ, желаніямъ увлекающимъ къ безстыдству и несправедливости? кто не побѣждалъ ихъ помощію разсудка, дѣятельности и искусства какъ въ забавахъ, такъ и въ важныхъ занятіяхъ; кто всегда былъ чуждъ сихъ упражненій?
Кл. Невѣроятно.
Аѳ. Но далъ ли Богъ людямъ какое нибудь врачевство наводящее страхъ, котораго чѣмъ больше кто пьетъ, тѣмъ нещастнѣе себя чувствуетъ, съ каждою
Аф. По сим причинам каждый из нас должен быть и бесстрашным и боязливым.
Кл. Бесспорно.
Аф. Желая сделать кого либо бесстрашным сообразно с законом, мы ставим его среди всех ужасов.
Кл. Кажется так.
Аф. А что мы сделаем, чтоб внушить кому-либо страх к тем предметам, которых он должен бояться? Не должны ли мы ввести его в борьбу с бесстыдством, и приучать к победам над удовольствиями? Не в войне ли против обычных склонностей и в победах над ними он должен доходить до совершенного мужества? Неопытный в сих сражениях и вполовину не может быть мужественным. Может ли тот назваться совершенно умеренным, кто никогда не противился удовольствиям, желаниям увлекающим к бесстыдству и несправедливости? Кто не побеждал их помощью рассудка, деятельности и искусства как в забавах, так и в важных занятиях; кто всегда был чужд сих упражнений?
Кл. Невероятно.
Аф. Но дал ли Бог людям какое-нибудь врачевство наводящее страх, которого чем больше кто пьет, тем несчастнее себя чувствует, с каждою
