мущины и женщины, сошедшись, судятъ и предоставляютъ родителямъ назначить пеню. Ели въ назначеніи пени бываетъ несогласіе; то голосъ съ мужской стороны одерживаетъ верхъ. Если и они не могутъ кончить, то относятся къ законоблюстителямъ. Дѣтямъ предъ родителями въ нанесеніи ранъ судіями бываютъ мужи, за шестьдесять лѣтъ имѣющіе отъ рожденія, отцы чадъ, не усыновленныхъ, но истинныхъ; они дѣлаютъ приговоръ, повиненъ ли кто заплатить пеню или умереть, или подвергнуться еще важнѣйшему наказанію или не слишкомъ важному. Изъ родственниковъ виновнаго никто не можетъ быть ему судьею, хотя бы имѣлъ возрастъ, закономъ опредѣленный. Если рабъ въ гнѣвѣ поранитъ свободнаго; то господинъ отдаетъ его раненому, поступить съ нимъ, какъ сей захочетъ; а не отдастъ, то самъ долженъ вознаградить вредъ. Если онъ представитъ, что случившееся есть только условленный умыслъ раба и раненаго; то дѣло подвергается изслѣдованію; не обличится рабъ, то господинъ платитъ за вредъ въ трое, обличится — то сговорившійся съ рабомъ, подвергается осужденію на рабство. Поранившій другаго нечаяннымъ образомъ платитъ только за вредъ. Ибо для случая нѣтъ никакихъ законовъ. Судіями же въ семъ дѣлѣ бываютъ тѣ же, кои судятъ дѣтей противъ родителей, и опредѣляютъ
мужчины и женщины, сошедшись, судят и предоставляют родителям назначить пеню. Если в назначении пени бывает несогласие, то голос с мужской стороны одерживает верх. Если и они не могут кончить, то относятся к законоблюстителям. Детям пред родителями в нанесении ран судиями бывают мужи, за шестьдесят лет имеющие от рождения, отцы чад, не усыновленных, но истинных; они делают приговор, повинен ли кто заплатить пеню или умереть, или подвергнуться еще важнейшему наказанию или не слишком важному. Из родственников виновного никто не может быть ему судьею, хотя бы имел возраст, законом определенный. Если раб в гневе поранит свободного, то господин отдает его раненому, поступить с ним, как сей захочет; а не отдаст — то сам должен вознаградить вред. Если он представит, что случившееся есть только условленный умысел раба и раненого, то дело подвергается исследованию: не обличится раб, то господин платит за вред втрое, обличится — то сговорившийся с рабом подвергается осуждению на рабство. Поранивший другого нечаянным образом платит только за вред. Ибо для случая нет никаких законов. Судиями же в сем деле бывают те же, кои судят детей против родителей, и определяют
