изображаетъ и противное стремленіе въ пламя сраженія подъ удары стрѣлъ, копій и мечей. Правильность въ движеніи, выраженіе прекраснаго тѣла и прекрасной души, непринужденное дѣйствіе всѣхъ членовъ составляютъ совершенство сей пляски; а противное есть знакъ несовершенства ея.
Въ мирной пляскѣ должно разсматривать, правильно и согласно ли съ природою пользуется кто-либо красотою ея, и съ приличіемъ ли пляшетъ въ хороводахъ мужей благовоспитанныхъ. Для сего во первыхъ отдѣлимъ невинную пляску отъ соблазнительной. Но какъ раздѣлить ту и другую? Есть пляски вакхическія и другія симъ подбныя, въ коихъ подражаютъ упоеннымъ нимфамъ, панамъ, силенамъ и сатирамъ, и кои совершаются при очищеніяхъ и празднествахъ. Сей родъ пляски не льзя назвать ни военнымъ, ни чѣмъ либо другимъ. Справедливѣе, кажется, отдѣливъ его отъ прочихъ двухъ родовъ, сказать, что онъ неприличенъ гражданину. И такъ оставя его, обратимся къ собственному своему несомнѣнному роду.
Невоинственная муза, плясками почитающая Боговъ и сыновъ Божіихъ, получила начало свое въ очущеніи нашего настоящаго щастія. Сей родъ раздѣляется на два: одинъ сопровождается большимъ удовольствіемъ, когда послѣ трудовъ и опасностей мы вступаемъ въ щастливую пристань; другой при
изображает и противное стремление в пламя сражения под удары стрел, копий и мечей. Правильность в движении, выражение прекрасного тела и прекрасной души, непринужденное действие всех членов составляют совершенство сей пляски, а противное есть знак несовершенства её.
В мирной пляске должно рассматривать, правильно и согласно ли с природою пользуется кто-либо красотою её и с приличием ли пляшет в хороводах мужей благовоспитанных. Для сего, во-первых, отделим невинную пляску от соблазнительной. Но как разделить ту и другую? Есть пляски вакхические и другие сим подобные, в коих подражают упоенным нимфам, панам, силенам и сатирам, и кои совершаются при очищениях и празднествах. Сей род пляски нельзя назвать ни военным, ни чем-либо другим. Справедливее, кажется, отделив его от прочих двух родов, сказать, что он неприличен гражданину. Итак, оставив его, обратимся к собственному своему несомненному роду.
Невоинственная муза, плясками почитающая богов и сынов божьих, получила начало свое в ощущении нашего настоящего счастья. Сей род разделяется на два: один сопровождается большим удовольствием, когда после трудов и опасностей мы вступаем в счастливую пристань, другой при
