Кл. Кажется основательно въ то время, какъ тебя слушаешь. Но дѣтямъ, или безумнымъ прилично легко вѣрить въ столь важномъ дѣлѣ.
Аѳ. Продолжая начатое разсужденіе если мы перейдемъ отъ мужества къ воздержанію, то найдемъ въ вашихъ благоустроенныхъ Государствахъ въ семъ отношеніи лучшія постановленія, нежели какія бываютъ въ тѣхъ, кои управляются на удачу. Будемъ слѣдовать при семъ тому же раздѣленію, какъ раздѣляли мы войну.
Мег. Сіе не легко сдѣлать.
Кл. Общіе столы и гимнастика, кажется, весьма способны къ тому, чтобъ внушать вмѣстѣ и мужество и умѣренность.
Аѳ. Безъ сомнѣнія, иноземцы, трудно говорить о законахъ, и согласовать ихъ съ самымъ опытомъ. И здѣсь, какъ въ тѣлѣ человѣческомъ не возможно найти такаго врачевства, которое бы по обстоятельствамъ же могло быть и вреднымъ и полезнымъ. Сіи же общіе столы и гимнастика теперь столько полезные, иногда бываютъ средствомъ къ возмущенію. Милетяне, Віотійцы и Турійцы служатъ сему примѣромъ. Сіе древнее постановленіе извращаетъ законы, кои разумъ и сама природа установили въ удовольствіяхъ любви не только для людей, но и для скотовъ. Особенно достойны обвиненія въ семъ отноше-
Кл. Кажется основательно в то время, как тебя слушаешь. Но детям, или безумным прилично легко верить в столь важном деле.
Аф. Продолжая начатое рассуждение если мы перейдем от мужества к воздержанию, то найдем в ваших благоустроенных государствах в сем отношении лучшие постановления, нежели какие бывают в тех, кои управляются на удачу. Будем следовать при сем тому же разделению, как разделяли мы войну.
Мег. Сие не легко сделать.
Кл. Общие столы и гимнастика, кажется; весьма способны к тому, чтоб внушать вместе и мужество и умеренность.
Аф. Без сомнения, иноземцы, трудно говорить о законах, и согласовать их с самым опытом. И здесь, как в теле человеческом не возможно найти такого врачевства, которое бы по обстоятельствам же могло быть и вредным и полезным. Сии же общие столы и гимнастика теперь столько полезные, иногда бывают средством к возмущению. Милетяне, виотийцы и турийцы служат сему примером. Сие древнее постановление извращает законы, кои разум и сама природа установили в удовольствиях любви не только для людей, но и для скотов. Особенно достойны обвинения в сем отноше-
