сейчасъ: пьемъ, поемъ, разговариваемъ, — во всемъ этомъ собственно нѣтъ ничего прекраснаго, но оно бываетъ такимъ или инымъ, смотря по тому, какъ оно выполняется; если оно выполняется прекраснымъ и надлежащимъ образомъ, оно становится прекраснымъ, въ противномъ случаѣ — безобразнымъ. Точно то же съ любовью и Эросомъ: не всякій Эросъ прекрасенъ и достоинъ похвалъ, но лишь тотъ, который побуждаетъ насъ любить прекраснымъ образомъ.
IX. Дѣтище всенародной Афродиты, такимъ образомъ, и въ дѣйствительности бываетъ всенароднымъ и поступаетъ оно очертя голову, и оно-то является предметомъ любви для людей порочныхъ. А такіе люди прежде всего любятъ безъ разбора и женщинъ и мальчиковъ; затѣмъ, если они и полюбятъ послѣднихъ, то опять-таки не столько за ихъ душевныя, сколько за ихъ физическія качества, а кромѣ того они выбираютъ предметами своей любви, по возможности, лицъ поглупѣе, имѣя при этомъ въ виду только удовлетвореніе своей похоти и нисколько не заботясь о томъ, нравственно ли ихъ поведеніе или нѣтъ.
Отсюда и случается, что они дѣлаютъ, что попало, безразлично и хорошее и противоположное. Вѣдь, какъ бы то ни было, всенародная любовь происходитъ отъ богини, которая отчасти гораздо моложе другой богини, отчасти же своимъ происхожденіемъ обязана и мужскому и женскому началамъ[1]. Напротивъ, дѣтище небесной Афродиты, во-первыхъ, обязано своимъ происхожденіемъ той, которая происходитъ не отъ жен-
- ↑ Происходитъ отъ Зевса и Діоны.
