Он мне казался тем лицом, которое должно быть назначено. Тут я стал пробовать укрепить свое влияние. Я, помню, приезжаю в ставку. Никто не подготовлял бывшего императора, до меня никто не говорил о Наумове, я первый. Когда сделал доклад, государь остался очень доволен моим докладом. Или же это было здесь, еще, кажется, он уезжал. Первый ему о Наумове сказал я. Тогда он сделал такой жест (прикладывает руку к голове): «Да, это и мое желание, и императрица к нему очень хорошо относится. Это действительно уважаемый человек». Это было здесь, в Царском. После этого, в следующий доклад, когда я приезжал в ставку, он мне показывает письмо: «Вы тогда мне говорили о Наумове, а вот от Наумова отказ. Я поручил Горемыкину предложить ему это место, а Горемыкин приезжает и говорит, что он прислал ему письмо с отказом». Перед отъездом в ставку я интересовался — неужели Хрипунов назначен? Я спросил Наумова, было ли ему какое-нибудь предложение. Он говорит: «Избави меня бог от всего этого; позвал меня Горемыкин, сел ко мне почти спиной и так предложил. Раз мне было в такой форме предложено, этого довольно. Он сказал, что государь поручил это передать, но от себя — никаких слов приглашения. Тогда я, конечно, отказался». Я почувствовал из этих слов, что Наумов пошел бы, что это отказ неискренний, что форма предложения Горемыкина его не удовлетворила, хотя он и говорил: «Хорошо, что так вышло, я не принял бы эту должность». Когда я приехал в ставку, и бывший император подал мне это письмо с отказом Наумова, я ему сказал, что по моим сведениям Горемыкин к нему сел спиной; тогда он мне предложил вопрос: «Какой же выход из этого?» Я говорю: «Выход один — написать, что вы цените гораздо больше этот отказ, чем согласие, и что вы просто назначаете его». Он и написал, что самый этот отказ свидетельствует, что Наумов порядочный человек, раз не берет на себя это дело, и приказал назначить его, словом, положил какую-то определенную резолюцию, показал мне и положил в конверт. После этого Горемыкин взбесился и лез на стену, и доклад о Хрипунове свелся на-нет. Вот история назначения Наумова. Наумов первый составил план снабжения России продовольствием. Эту книгу я видел через месяц или через полтора после его назначения, но эта книга № 1, план № 1 сделали то, что мне казалось необходимым.
Председатель. — Вы сами пришли к мысли проводить Наумова, или эта мысль была подсказана Белецким?
Хвостов. — Нет, я сам лично. После этой поездки я сказал Белецкому о Наумове, зная, что они знакомы и советуются иногда по некоторым делам.
Председатель. — Скажите, а не было отрицательное отношение Наумова к Распутину известным препятствием к назначению Наумова?
