Бродского, секретного сотрудника и провокатора, и г-жи Шорниковой, тоже секретного сотрудника и провокаторши, принимавших участие в создании этого процесса?
Веревкин. — Да. Я затруднился бы дать вам об этом какие-нибудь подробные сведения, потому что всплыло это, кажется, летом 1913 г., когда Щегловитов приезжал сюда из отпуска.
Председатель. — Были экстренные заседания совета министров?
Веревкин. — Одно или два, но я в них участия не принимал.
Председатель. — Что вам известно о благополучной ликвидации через правительствующий сенат преступления Шорниковой?
Веревкин. — Об этом мне тоже мало известно. В это время Щегловитов уехал, а министерством управлял Ильяшенко.
Председатель. — Значит, он приезжал только на эти заседания?
Веревкин.— Да, это относится к тому времени, когда премьером был, кажется, Коковцов, и, насколько мне помнится, Коковцов вызвал его телеграммой.
Председатель. — Вам известно о переговорах между министром юстиции и обер-прокурором, в связи с ликвидацией этого дела?
Веревкин. — Я был тогда в отпуску, но вероятно министр юстиции и, несомненно, Ильяшенко имели переговоры.
Председатель. — Что вы знаете об отношении министерства юстиции к делу о Ланской забастовке?
Веревкин. — В самом начале, еще до назначения ревизии Манухина, насколько я помню, министерством было возложено на местного прокурора палаты подробное расследование всех обстоятельств дела, и, кажется, сам прокурор палаты Нимандер выезжал туда; затем, когда была назначена ревизия Манухина, деятельность судебных органов отошла на второй план и проявлялась только в том, что Нимандер все время сопровождал Манухина.
Председатель. — Нас больше интересует общее отношение министерства к этому процессу, сначала стремление создать политический процесс из дела Ленской забастовки, а затем стремление во что бы то ни стало это дело прекратить.
Веревкин. — Я не думаю, чтобы стремление создать процесс было у министерства юстиции; может быть оно было у министерства внутренних дел. А относительно прекращения, — ведь это вылилось в прекращении дела ротмистра Трещенкова, но опять-таки в силу существовавшей тогда административной гарантии, в том смысле, что министерство внутренних дел направило это дело на прекращение. Так что официально министерство юстиции принимало участие в этом деле очень небольшое. Мне помнится, что в совете министров подробно обсуждался отчет
