Председатель. — Какой был взгляд министерства на возможность помилования лиц по делам, в порядке частного обвинения?
Веревкин. — Министерство признавало это невозможным.
Председатель. — Чем же тогда объясняется ряд случаев испрошения высочайшего помилования по делам этого рода?
Веревкин. — Мне кажется, что помилование в чистой форме по такого рода делам не испрашивалось. Обыкновенно, если по обстоятельствам дела оказывалось желательным, испрашивалось большое смягчение.
Председатель. — А ряд дел, например, Тагиева, Коваленко, Остапчука, Алексея де-Ливрона, дело Уманцев и некоторые другие, по которым было полное прекращение производства?
Веревкин. — Да, но это отдельные случаи.
Председатель. — Вы говорите отдельные случаи, но должно же быть в представлении министерства юстиции какое-нибудь для них законное основание?
Веревкин. — Вы меня первоначально спросили об общем взгляде министерства. Общий взгляд был такой, что по этим делам помилование испрашивалось и заменялось испрошением чрезвычайного смягчения. Вот, собственно, какое было общее положение. Что до исключительных дел, то эти дела не выражают собой общего взгляда министерства.
Иванов. — Что значит исключительные?
Председатель. — В чем их исключительность?
Веревкин. — В том, что было испрошено прекращение дела, т.-е. было допущено отступление от общего начала.
Иванов. — Всегда по особому ходатайству?
Веревкин. — Да, несомненно.
Иванов. — Посторонних лиц?
Веревкин. — В данном случае, может быть, были ходатайства со стороны потерпевших, со стороны осужденного.
Председатель. — Позвольте перейти к вопросу о помиловании лиц, уже осужденных, по докладу министра юстиции. Какой обыкновенно в министерстве был порядок в этом отношении? Не было ли определенной категории дел излюбленных, таких, по коим помилование несомненно испрашивалось?
Веревкин. — Какие же, например?
Председатель. — Вы не помните таких категорий? Я вам напомню обстоятельство, которое вы сейчас упускаете из виду: в министерстве даже существовали бланки с обоснованием помилования по некоторым делам, и эти формулы в бланках значились; они неизменно повторялись при представлении о помиловании. Министерство юстиции чувствовало какую-то слабость по отношению к некоторым делам или, может быть, силу, я не знаю.
Веревкин. — Например?
