Председатель. — Общее направление заключается в выборе людей, критерии выборов и понимании вами пользы дела. Кто из значительного количества добропорядочных людей, в силу общего взгляда на дело правосудия в стране, продвигался в первые ряды судебного ведомства?
Веревкин. — Если вам угодно поставить вопрос, принимали ли при назначениях во внимание политические взгляды, то я должен ответить, что да.
Председатель. — Какие из политических взглядов принимались во внимание?
Веревкин. — Например, участником движений 1905—1906 гг., из них очень многие потом получали назначения, и вся их деятельность в революционные годы не являлась крестом на их дальнейшую карьеру, но при вопросах о назначениях и повышениях к ним несомненно относились если не с подозрением, то с известной осторожностью.
Председатель. — Вы изволили на мой общий вопрос ответить отдельным примером, из которого, может быть, следует заключить, что к судье предъявлялись известные требования политических убеждений?
Веревкин. — Что предъявлялись определенные требования, я бы затруднился сказать, но что политические убеждения безусловно учитывались, это — да.
Председатель. — Политические убеждения какого рода?
Веревкин. — Политические убеждения левого направления.
Председатель. — Значит, движение по ведомству получали только лица правого направления, ибо признаки левого направления являлись признаками отрицательными?
Веревкин. — Больше всего ценились те, кто отправляли дело правосудия, не считаясь с политическими вожделениями и тенденциями.
Председатель. — Вы изволите говорить о сущем или о должном?
Веревкин. — Я говорю о том, что было, как общее начало. По крайней мере, я сам, два-три раза выступая в отсутствие И. Г. Щегловитова в Государственной Думе при рассмотрении сметы, проводил с кафедры именно эту точку зрения.
Председатель. — Из крупных фигур суда кто за время вашего пребывания в министерстве был выдвинут по признакам отсутствия политических убеждений?
Веревкин. — Например, Затворницкий; это выдающийся цивилист, насколько я знаю, он стоял вне политики, а между тем ценился очень высоко.
Председатель. — А еще?
Веревкин. — Затем…
