Председатель. — Вы изволили сказать, что может быть роспуск Думы объяснялся желанием Горемыкина издать новый государственный акт. Если это так, то где же этот государственный акт и точно ли он его издал, распустив Думу до февраля месяца следующего года?
Кн. Волконский. — Как мне помнится, нет такого акта, но может быть у него в голове что-нибудь было. Я думаю, что все мы, бывшие в Думе, помним, как обыкновенно к известному периоду настроение повышалось. Разговоры становились резче, многие фразы звучали с кафедры чрезвычайно резко. Правительство к этому времени всегда начинало нервничать, начинались переговоры с председателем, с фракциями: «Пожалуйста, нельзя ли как-нибудь потише», — и затем Дума доходила в своем повышенном настроении до известного пункта, который нужно было терпеливо переждать; потом шло на понижение, и затем начинались деловые заседания. Тут-то правительство Горемыкина, не учтя момента, испугалось и распустило Думу, повысив настроение в стране.
Председатель. — Вы были товарищем председателя в какой период?
Кн. Волконский. — Я был все пять лет 3-й Думы и первый год 4-й Думы, всего шесть лет.
Председатель. — Первый год 4-й Думы, значит, с 1912 по 1913 год?
Кн. Волконский. — Горемыкина при мне еще не было, был Коковцов.
Председатель. — Скажите, в связи с этими «нельзя ли потише» и т. д., как член президиума того времени, не помните ли вы во время выступлений крайних левых и, в частности, бывшего члена Государственной Думы Малиновского, из министерства приходили указания на нетерпимость такого поведения, на то, что если президиум останется пассивным, могут быть неприятности и т. д.?
Кн. Волконский. — Нет, единственный случай по этому поводу произошел лично со мной, поэтому я и говорю. Это было при Коковцове, когда была произнесена знаменитая фраза Маркова 2-го — «красть нельзя», — и после этого знаменитая забастовка правительства, переставшего ездить в Думу[1]. Об этом на другой день Коковцов говорил мне по телефону: «Такие речи недопустимы, нельзя подобное оскорбление допускать», и т. д. Я сказал, что заеду к нему на дачу и с ним переговорю. Во время нашего разговора я высказал, что не могу просить Думу что-либо по этому поводу предпринимать, так как считаю недопустимым вмешивать ее в возгласы отдельных членов. На следующую сессию я подтвердил на деле свой взгляд, когда Марков 2-й сказал (точных слов не помню), что он считает свои фразы неправильными.
- ↑ «знаменитая фраза Маркова «красть нельзя» — после этого знаменитая забастовка правительства, переставшего ездить в Думу» в мае 1913 г. Марков 2-й, обращаясь к министерской ложе, бросил фразу: «красть нельзя», после чего все министры, с Коковцовым во главе, перестали посещать Думу до 1 ноября того же года, когда М. принес извинения, и инцидент был признан исчерпанным.
