так щадили? Ведь можно было щадить их, если бы они были вами привлечены к какому-нибудь грязному делу.
Хвостов. — Рассматривая сейчас это противное, грязное дело…
Иванов. — Значит, был подкуп на грязное дело? Значит, министр внутренних дел подкупал людей для совершения грязных дел?
Хвостов. — Тогда мне это не казалось грязным делом; а теперь я говорю, что это грязное дело.
Иванов. — Я удовлетворен.
Председатель. — Какие у вас имеются данные в связи с речью Милюкова?
Хвостов. — У меня имелись тогда некоторые данные, которыми я тогда пользоваться не стал.
Председатель. — Изложите, пожалуйста.
Хвостов. — Ко мне пришел секретарь англо-русской палаты Савицкий и дал некоторые сведения. Тут был процесс Манасевича-Мануйлова. Кроме того, здесь был французский публицист, его фамилию я за был, он вместе с Манасевичем-Мануйловым обделывал разные грязные дела. Этот самый французский публицист много знал о делах Манасевича и Штюрмера: как они организовывали агентуру во Франции, не то что агентуру, а газетную… Я теперь в точности не могу вспомнить. Василий Алексеевич сообщал все эти данные, но они, кажется, не понадобились для этого процесса; потом, как Манасевич-Мануйлов шантажировал самого Штюрмера; потом, как Штюрмер действовал в Ярославле, в качестве губернатора, и о его знакомстве с Манасевичем-Мануйловым.
Председатель. — Это называется — данные не против Штюрмера, а данные против Манасевича-Мануйлова, если он шантажировал Штюрмера.
Хвостов. — Тут они вместе разные вещи проделывали. Я имел еще несколько сведений, теперь не могу припомнить; но я помню, что предложил Василию Алексеевичу[1] некоторые сведения. Я говорю это, как показатель настроения, что довели человека, который служил самым твердым образом тому правительству, травлей Штюрмера и Распутина до того, что он перешел к врагам, чтобы сказать: «Я пойду за вами, располагайте мною для будущих выборов». Ведь можно человека довести до всего. Затем еще один вопрос. В предъявленном мне обвинении, есть указание, что Протопопов, когда сделался министром, в один из первых своих докладов доложил, что у меня есть подложный документ и сказал: «Не надо возбуждать этого дела, будет скандал». Об этом будто записано со слов Протопопова Граве, или секретарем, под диктовку Протопопова, когда он возвращался из поездки в Царское или ставку. Эти данные я должен несколько осветить, они никакого серьезного значения иметь не могут. Протопопов вступил в долж-
- ↑ «Василию Алексеевичу» — Маклакову, чл. Г. Думы.
