Председатель. — Что же эти кадры делали?
Хвостов. — Кадры эти взяли на себя обязанность, будучи противоправительственными органами, отдать себя в полное распоряжение правительства.
Председатель. — Что значит: взяли на себя обязанность? Взять на себя обязанность не есть действие.
Хвостов. — То-есть они стали иначе писать, иначе действовать; стали подбираться, чтобы войти в это общество.
Председатель. — То-есть к чему они стали подбираться?
Хвостов. — Ни к чему не подбираться. Они стали подбирать такой состав работников, чтобы им было удобнее.
Председатель. — Что же, эти люди и эти органы печати существовали тогда?
Хвостов. — Они существовали тогда. Новых людей не изобретали и изданий новых не изобретали. Кинематографические разные заведения, киоски частью приобретались.
Председатель. — Что значит — приобретались киоски?
Хвостов. — Право торговли на разных железных дорогах приобретали заведомые агенты правительства.
Председатель. —У кого? У правительства?
Хвостов. — У железных дорог.
Председатель. — Но ведь железные дороги принадлежат правительству. Правительство в праве отдать тому или другому, а не третьему. Вы говорите, что давали большие деньги на то, чтобы они приобретали киоски?
Хвостов. — Есть частные железные дороги, не правительственные; деньги давали за то, чтобы Иван или Петр перешибал на торгах или так или иначе устраивал, чтобы в его распоряжении оказались киоски, чтобы он сделался арендатором киосков.
Председатель. — При этом, вы не можете назвать ни Ивана, ни Петра, ни Сидора?
Хвостов. — Я считаю, что раз я привлекаюсь в качестве обвиняемого по этому делу, то я пользуюсь своим правом, в качестве обвиняемого, считать, что с моей стороны правильно будет не называть, в виду того, что мне претит всякое предательство. Может быть, я ошибаюсь.
Председатель. — То-есть, вы организовали шайку преступников и называете предательством выдачу шайки этих преступников?
Хвостов. — Да, с точки зрения существующего строя, но с точки зрения того строя, которому я служил, это не были преступники.
Председатель. — То-есть вы ставите себя в такое положение: когда жандармский офицер последнего охранного отделения расходовал деньги на так называемых секретных сотрудников, то он представлял оправдательный документ; вы же, бывший министр
