в Ригу и посмотреть, как я там дело наладил и как там хорошо?». Нужно сказать, что я воспитывался в Лифляндской губернии, у графа Берга, знал Ригу и мне было интересно посмотреть Ригу во время войны. Кроме того, недалеко от Риги стоял полк офицерской школы, в котором было много знакомых. Беляев и прислал мне пропуск. Но я пропуском этим не воспользовался, потому что фактически не было времени, не было возможности!.. Затем, второй раз, он мне прислал пропуск после 10 января, когда я уже был в ссылке, так что я уже не мог воспользоваться…
Завадский. — Как это странно: пропуск штатскому человеку в расположение войск, во время войны, для простого любопытства!
Андроников. — Это было основано чисто на личных отношениях и решительно никакой задней мысли у меня не было… А у него, может быть, было желание видеть меня, так как я ему обещал приехать в Ригу, и он меня усиленно звал…
Председатель. — Как могли эти личные отношения привести к некоторому, так сказать, общественному или даже государственному шагу: во время войны дать частному человеку пропуск в армию?
Андроников. — Т.-е. не в армию, а в город… А чем он руководствовался? — я не знаю…
Председатель. — А чем вы руководствовались?
Андроников. — Просто любопытством…
Председатель. — Каким образом вы, частное лицо, получали в обмен на ваш журнал «Известия 12 армии»?
Андроников. — Я получил раз: генерал Горбатовский мне привез…
Председатель. — Нет не раз, а несколько раз вы получали: значит, вам высылались эти «Известия 12 армии»?
Андроников. — Несколько раз мне было прислано, потому что редактор этих известий был мой знакомый, подполковник Тулузаков,[*] который их издавал…
Председатель. — Ведь это вне правила, вероятно, чтобы «Известия 12 армии» присылались частному лицу?
Андроников. — Г. председатель! это — журнал совершенно безвредный!.. Те номера, которые были у меня, ничего решительно не стоили… В этих номерах был помещен портрет Горбатовского и несколько стихотворений…
Завадский. — С бывшим военным министром у вас сначала были хорошие отношения, а потом испортились?
Андроников. — Да. Видите ли, эти отношения, конечно, всячески портил мне Сухомлинов… У меня отношения к генералу Поливанову были очень хорошие. Он был преподавателем в пажеском корпусе, так что я его давно знал и очень уважал. Затем, когда Сухомлинов начал выживать своего помощника Поливанова,
