доводили его до квартиры Бадмаева, не могли они установить лиц, с которыми он там встречался?
Хвостов. — Нет…
Соколов. — Вы сами туда не проникли, но, может быть, там был кто-нибудь из ваших знакомых?
Хвостов. — Из знакомых тоже никто не был…
Соколов. — Может быть, вы знаете, какие там возбуждались вопросы: был ли это политический салон?
Хвостов. — До меня доходили сведения, которые проверить я не мог…
Соколов. — Чем вы объясняете возможность для Бадмаева переписываться с Царским Селом? Как возникла эта переписка и почему императрица или ее дочери вступили в эту переписку?
Хвостов. — Я думаю, что Распутин говорил, что он хороший доктор.
Соколов. — Вы думаете, что эта связь установлена Распутиным? Где Распутин познакомился?
Хвостов. — Я знаю, что Бадмаев бывал у Распутина на Гороховой…
Соколов. — Значит, не только Распутин бывал у Бадмаева, но и Бадмаев бывал у Распутина.
Хвостов. — Я интересовался, кто первый пошел…
Председатель. — Донесения ваших агентов об этом кружке — о том, кто там бывал, — вероятно, имелись у вас в письменной форме?
Хвостов. — Все донесения в письменной форме были сожжены…
Председатель. — Но это были вторые экземпляры?
Хвостов. — Нет, это были оригиналы.
Председатель. — Где они были?
Хвостов. — До ухода Белецкого, листки охранного отделения, «наблюдательные листки» Распутина мне не представлялись… С наблюдательными листками Распутина, которые велись охранным отделением, я познакомился при приеме должности от Белецкого, когда мне было дано все дело о Распутине, т.-е. тогда, когда я должен был принять на себя все это дело. А до этого я даже начальника охранного отделения не видел, чтобы не вышло двоевластия…
Председатель. — А за кружком Бадмаева вы сами установили наблюдение?
Хвостов. — Я сам установил…
Председатель. — Вторые экземпляры этих листков где были?
Хвостов. — Вторых экземпляров не было.
Председатель. — Кто же эти лица, которые по вашему поручению наблюдали за кружком Бадмаева?
Хвостов. — Были некоторые лица: одно время мне рассказывал тот же Комиссаров о Бадмаеве…
