дали мнѣ слово не трогать меня и не начинать враждебныхъ дѣйствій, покуда я не уйду изъ-подъ выстрѣловъ.
— Вотъ что, парень, мнѣ съ тобой не о чемъ говорить. Если же тебѣ нужно что-нибудь мнѣ сказать, то какъ хочешь. Говори, пожалуй. Я, такъ и быть, выслушаю.
— И прекрасно. Значитъ, даете слово? — вскричалъ весело Джонъ. — Я знаю, вы человѣкъ порядочный. Я вамъ вѣрю.
Спутникъ Сильвера хотѣлъ его удержать, что и было понятно послѣ невѣжливаго отвѣта капитана, но Сильверъ только засмѣялся, потрепалъ матроса по плечу и ловко полѣзъ черезъ палисадъ, перебросивъ сначала свой костыль.
Я так развлекся этой сценой, что даже забылъ о своей обязанности, забылъ, что я стою на часахъ, и на ципочкахъ подкрался сзади къ капитану, который усѣлся на порогѣ, посвистывая и поглядывая на врытый въ землю котелъ, въ котором бурлила ключевая вода. Сильверъ съ трудомъ взобрался на крутой холмъ и, весь потный отъ усилія, подошелъ къ капитану съ самымъ вѣжливымъ и почтительнымъ поклономъ.
Для свиданія съ капитаномъ Сильверъ прифрантился. Онъ облекся въ какой-то длиннѣйшій и широчайшій сюртукъ съ свѣтлыми пуговицами и ухарски надвинул на затылокъ чудовищную шляпу съ галунами.
— А, любезный, добрались, — сказалъ капитанъ, переходя почему-то съ Джономъ опять на вы. — Садитесь, вы должно быть устали.
— А развѣ вы не позволите мнѣ войти въ домъ, капитанъ? — спросилъ бывшій поваръ съ упрекомъ въ голосѣ, — На пескѣ-то вѣдь теперь сидѣть холодно.
— Кто же виноватъ, что вы не сидите теперь въ теплѣ у печки? — возразилъ капитанъ. Одно изъ двухъ: или вы мой корабельный поваръ, тогда я не могу обращаться съ вами какъ съ равнымъ; или вы капитанъ Сильверъ, бунтовщикъ и пиратъ, тогда вы опять-таки имѣете право лишь на висѣлицу.
— Оставимъ это, капитанъ, — отвѣчалъ Сильверъ, усаживаясь на землю. — Изъ васъ же кому-нибудь послѣ придется меня поднимать… А знаете, вѣдь у васъ здѣсь очень хорошо… Вотъ и Джимъ… Мое почтеніе, докторъ… Да вы здѣсь отлично устроились, право.
— Если вамъ въ самомъ дѣлѣ нужно что-нибудь сказать, то говорите скорѣе, — перебилъ капитанъ.
дали мне слово не трогать меня и не начинать враждебных действий, покуда я не уйду из-под выстрелов.
— Вот что, парень, мне с тобой не о чем говорить. Если же тебе нужно что-нибудь мне сказать, то как хочешь. Говори, пожалуй. Я, так и быть, выслушаю.
— И прекрасно. Значит, даёте слово? — вскричал весело Джон. — Я знаю, вы человек порядочный. Я вам верю.
Спутник Сильвера хотел его удержать, что и было понятно после невежливого ответа капитана, но Сильвер только засмеялся, потрепал матроса по плечу и ловко полез через палисад, перебросив сначала свой костыль.
Я так развлёкся этой сценой, что даже забыл о своей обязанности, забыл, что я стою на часах, и на цыпочках подкрался сзади к капитану, который уселся на пороге, посвистывая и поглядывая на врытый в землю котёл, в котором бурлила ключевая вода. Сильвер с трудом взобрался на крутой холм и, весь потный от усилия, подошёл к капитану с самым вежливым и почтительным поклоном.
Для свидания с капитаном Сильвер прифрантился. Он облёкся в какой-то длиннейший и широчайший сюртук со светлыми пуговицами и ухарски надвинул на затылок чудовищную шляпу с галунами.
— А, любезный, добрались, — сказал капитан, переходя почему-то с Джоном опять на вы. — Садитесь, вы, должно быть, устали.
— А разве вы не позволите мне войти в дом, капитан? — спросил бывший повар с упрёком в голосе, — На песке-то ведь теперь сидеть холодно.
— Кто же виноват, что вы не сидите теперь в тепле у печки? — возразил капитан. Одно из двух: или вы мой корабельный повар, тогда я не могу обращаться с вами как с равным; или вы капитан Сильвер, бунтовщик и пират, тогда вы опять-таки имеете право лишь на виселицу.
— Оставим это, капитан, — отвечал Сильвер, усаживаясь на землю. — Из вас же кому-нибудь после придётся меня поднимать… А знаете, ведь у вас здесь очень хорошо… Вот и Джим… Моё почтение, доктор… Да вы здесь отлично устроились, право.
— Если вам в самом деле нужно что-нибудь сказать, то говорите скорее, — перебил капитан.
