Теперь я встряхнусь и убѣгу отъ тебя, чтобъ просохнуть: этому ты не долженъ удивляться! Не кажусь ли я тебѣ невѣжливымъ? Но здѣсь мои владѣнія.
Что же касается твоего высшаго человѣка, ну, что-жъ! я мигомъ поищу его въ этихъ лѣсахъ: оттуда раздавался крикъ его Быть можетъ, его преслѣдуетъ какой-нибудь лютый звѣрь.
Онъ въ моихъ владѣніяхъ: здѣсь не должно случиться съ нимъ несчастья! И поистинѣ, есть много лютыхъ звѣрей у меня.»
Съ этими словами Заратустра хотѣлъ уйти. Тогда сказалъ прорицатель; «О, Заратустра, ты — плутъ!
Я знаю: ты хочешь отдѣлаться отъ меня! Съ большимъ удовольствіемъ побѣжишь ты въ лѣса и будешь охотиться на дикихъ звѣрей!
Но поможетъ ли это тебѣ? Вечеромъ все-таки я буду у тебя; въ твоей собственной пещерѣ буду я сидѣть, терпѣливый и тяжелый, какъ колода, — и поджидать тебя!»
«Пусть будетъ такъ! крикнулъ Заратустра уходя: и что мое въ пещерѣ моей, принадлежитъ и тебѣ, дорогому гостю моему!
Если же ты найдешь въ ней еще медъ, ну, что-жъ! полижи его ты, ворчливый медвѣдь, и услади душу свою! Ибо къ вечеру оба мы будемъ веселы,
— веселы и довольны, что день этотъ кончился! И ты самъ долженъ будешь плясать подъ пѣсни мои, какъ ученый медвѣдь мой.
Ты не вѣришь этому? Ты качаешь головой? Ну, что-жъ! Ступай! Старый медвѣдь! Но и я прорицатель».
Такъ говорилъ Заратустра.
Теперь я встряхнусь и убегу от тебя, чтоб просохнуть: этому ты не должен удивляться! Не кажусь ли я тебе невежливым? Но здесь мои владения.
Что же касается твоего высшего человека, ну, что ж! я мигом поищу его в этих лесах: оттуда раздавался крик его Быть может, его преследует какой-нибудь лютый зверь.
Он в моих владениях: здесь не должно случиться с ним несчастья! И поистине, есть много лютых зверей у меня.»
С этими словами Заратустра хотел уйти. Тогда сказал прорицатель; «О, Заратустра, ты — плут!
Я знаю: ты хочешь отделаться от меня! С большим удовольствием побежишь ты в леса и будешь охотиться на диких зверей!
Но поможет ли это тебе? Вечером всё-таки я буду у тебя; в твоей собственной пещере буду я сидеть, терпеливый и тяжелый, как колода, — и поджидать тебя!»
«Пусть будет так! крикнул Заратустра уходя: и что мое в пещере моей, принадлежит и тебе, дорогому гостю моему!
Если же ты найдешь в ней еще мед, ну, что ж! полижи его ты, ворчливый медведь, и услади душу свою! Ибо к вечеру оба мы будем веселы,
— веселы и довольны, что день этот кончился! И ты сам должен будешь плясать под песни мои, как ученый медведь мой.
Ты не веришь этому? Ты качаешь головой? Ну, что ж! Ступай! Старый медведь! Но и я прорицатель».
Так говорил Заратустра.
