«Если я прорицатель и полонъ того пророческаго духа, что носится надъ высокой скалой между двухъ морей —
— носится между прошедшимъ и будущимъ, какъ тяжелая туча, — враждебный удушливымъ низменностямъ и всему, что устало и не можетъ ни умереть, ни жить:
готовый къ молнію въ темной груди и къ лучу избавляющаго свѣта, чреватый молніями, который говорятъ: «да» и смѣются, готовый къ пророческимъ молніеноснымъ лучамъ: —
— но блаженъ, кто такъ чреватъ! И поистинѣ, кто долженъ нѣкогда зажечь свѣтъ будущаго, долженъ долго висѣть, какъ тяжелая туча, на вершинѣ скалы! —
О, какъ же страстно не стремиться мнѣ къ вѣчности и къ брачному кольцу колецъ, — къ кольцу возвращенія!
Никогда еще не встрѣчалъ я женщины, отъ которой хотѣлъ бы имѣть я дѣтей, кромѣ той женщины, что люблю я: ибо я люблю тебя, о, вѣчность!
Ибо я люблю тебя, о, вѣчность!
«Если я прорицатель и полон того пророческого духа, что носится над высокой скалой между двух морей —
— носится между прошедшим и будущим, как тяжелая туча, — враждебный удушливым низменностям и всему, что устало и не может ни умереть, ни жить:
готовый к молнию в темной груди и к лучу избавляющего света, чреватый молниями, который говорят: «да» и смеются, готовый к пророческим молниеносным лучам: —
— но блажен, кто так чреват! И поистине, кто должен некогда зажечь свет будущего, должен долго висеть, как тяжелая туча, на вершине скалы! —
О, как же страстно не стремиться мне к вечности и к брачному кольцу колец, — к кольцу возвращения!
Никогда еще не встречал я женщины, от которой хотел бы иметь я детей, кроме той женщины, что люблю я: ибо я люблю тебя, о, вечность!
Ибо я люблю тебя, о, вечность!
