Поэтому изступленные и святоши, у которыхъ даже сердце поникло, проповѣдуютъ: «самъ міръ есть грязное чудовище».
Ибо всѣ они не чисты духомъ; особенно тѣ, кто не находятъ ни покоя, ни отдыхѣ, что не видѣли они міра сзади, — эти мечтающіе о другомъ мірѣ!
Имъ говорю я въ лицо, хотя это и звучитъ не пристойно: міръ тѣмъ похожъ на человѣка, что и у него есть задняя часть, — и лишь настолько это вѣрно!
Существуетъ въ мірѣ много грязи: — и это вѣрно: Но поэтому самъ міръ не есть еще грязное чудовищѣ!
Есть мудрость въ томъ, что многое въ мірѣ дурно пахнетъ: но само отвращеніе создаетъ крылья и силы, угадывающія источники!
Даже въ лучшемъ есть и нѣчто отвратительное; и даже лучшій человѣкъ есть нѣчто, что должно преодолѣть!
О, мои братья, много мудрости въ томъ, что много грязи есть въ мірѣ!
Я слышалъ, какъ благочестивые мечтатели о другомъ мірѣ говорили къ своей совѣсти, и поистинѣ, безъ злобы и лжи, — хотя и нѣтъ въ мірѣ ничего болѣе лживаго и злобнаго.
«Предоставь міру быть міромъ! Не поднимай противъ него даже мизинца!»
«Пусть, кто хочетъ, душитъ и колетъ людей, и сдираетъ съ нихъ кожу: не поднимая противъ него даже мизинцѣ! Такъ учатся они отрекаться отъ міра».
Поэтому исступленные и святоши, у которых даже сердце поникло, проповедуют: «сам мир есть грязное чудовище».
Ибо все они не чисты духом; особенно те, кто не находят ни покоя, ни отдыхе, что не видели они мира сзади, — эти мечтающие о другом мире!
Им говорю я в лицо, хотя это и звучит не пристойно: мир тем похож на человека, что и у него есть задняя часть, — и лишь настолько это верно!
Существует в мире много грязи: — и это верно: Но поэтому сам мир не есть еще грязное чудовище!
Есть мудрость в том, что многое в мире дурно пахнет: но само отвращение создает крылья и силы, угадывающие источники!
Даже в лучшем есть и нечто отвратительное; и даже лучший человек есть нечто, что должно преодолеть!
О, мои братья, много мудрости в том, что много грязи есть в мире!
Я слышал, как благочестивые мечтатели о другом мире говорили к своей совести, и поистине, без злобы и лжи, — хотя и нет в мире ничего более лживого и злобного.
«Предоставь миру быть миром! Не поднимай против него даже мизинца!»
«Пусть, кто хочет, душит и колет людей, и сдирает с них кожу: не поднимая против него даже мизинце! Так учатся они отрекаться от мира».
