Но именно для героя красота есть самая трудная вещь. Не достижима красота для всякой сильной воли.
Немного больше, немного меньше: именно это значитъ здѣсь много, это значитъ здѣсь всего больше.
Оставить мускулы въ бездѣйствію и освободить волю отъ ноши ня: это и есть самое трудное для всѣхъ васъ, вы, возвышенные!
Когда власть становится милостивой и нисходитъ въ видимое: красотой называю я такое нисхожденіе.
И ни отъ кого не требую я такъ красоты, какъ отъ тебя, сильный: твоя доброта да будетъ твоимъ послѣднимъ преодолѣніемъ самого себя.
На всякое зло считаю я тебя способнымъ: поэтому я и требую отъ тебя добра.
Поистинѣ, я смѣялся часто надъ слабыми, которые мнятъ себя добрыми, потому что у нихъ безсильныя руки.
Къ столбу добродѣтели долженъ ты стремиться: чѣмъ выше онъ подымается, тѣмъ становится онъ красивѣе и нѣжнѣе, а внутри тверже и выносливѣе.
Да, возвышенный, нѣкогда долженъ ты быть прекраснымъ и держать зеркало передъ своей собственной красотою.
Тогда твоя душа будетъ содрогаться отъ божественныхъ желаній; и поклоненье будетъ въ твоемъ тщеславіи!
Это и есть тайна души: только когда герой покинулъ ее, приближается къ ней, въ сновидѣнію — сверхъ-герой».
Такъ говорилъ Заратустра.
Но именно для героя красота есть самая трудная вещь. Не достижима красота для всякой сильной воли.
Немного больше, немного меньше: именно это значит здесь много, это значит здесь всего больше.
Оставить мускулы в бездействию и освободить волю от ноши ня: это и есть самое трудное для всех вас, вы, возвышенные!
Когда власть становится милостивой и нисходит в видимое: красотой называю я такое нисхождение.
И ни от кого не требую я так красоты, как от тебя, сильный: твоя доброта да будет твоим последним преодолением самого себя.
На всякое зло считаю я тебя способным: поэтому я и требую от тебя добра.
Поистине, я смеялся часто над слабыми, которые мнят себя добрыми, потому что у них бессильные руки.
К столбу добродетели должен ты стремиться: чем выше он подымается, тем становится он красивее и нежнее, а внутри тверже и выносливее.
Да, возвышенный, некогда должен ты быть прекрасным и держать зеркало перед своей собственной красотою.
Тогда твоя душа будет содрогаться от божественных желаний; и поклоненье будет в твоем тщеславии!
Это и есть тайна души: только когда герой покинул ее, приближается к ней, в сновидению — сверх-герой».
Так говорил Заратустра.
