какъ отличіе истиннаго мнѣнія отъ знанія — отличіе, убѣжденіе въ которомъ прошло по всей классической философіи и энергически высказано Сократомъ съ нашемъ діалогѣ, такъ и метафизическая связь истиннаго мнѣнія съ содержаніемъ добродѣтели. Вопреки положенію прежней критики, что правильное мнѣніе можетъ быть руководительнымъ началомъ только низшихъ добродѣтелей и что Платонъ говоритъ здѣсь только объ этихъ добродѣтеляхъ, мы утверждаемъ, что правильное мнѣніе въ смыслѣ такта души, т.-е. какъ "не связанное пониманіемъ причины или сущности" состояніе духа и въ тоже время полное въ содержаніи своемъ правильностію, т.-е* истиною и благомъ, удовлетворяетъ всему метафизическому смыслу понятія добродѣтели, для того чтобы разсматривать его, какъ то состояніе души, которое она, какъ субстанція, выражаетъ въ разнообразныхъ актахъ, именуемыхъ честностію, справедливостію и т. д. Но коль скоро содержаніе правильнаго мнѣнія само должно явиться актомъ души, то невозможно, чтобы оно оставалось въ ней только мнѣніемъ, ибо активное отношеніе души къ содержанію правильнаго мнѣнія, т.-е. къ истинѣ, есть нечто иное, какъ подлинное знаніе. Знаніе, говоритъ Платонъ, отличается отъ правильнаго мнѣнія связью δεσμψ (98. А.), т.-е. разумѣніемъ причины или сущности своего содержанія. Правильное мнѣніе также хорошая вещь, замѣчено тамъ же у Платона, и производитъ все хорошее; но дѣло въ томъ, что оно не остается въ душѣ, но часто бѣжитъ изъ нея. Это значитъ, что правильное мнѣніе есть такое состояніе души, въ которомъ она не можетъ дать отчета, почему именно оно такое а не другое. Между тѣмъ подлинное знаніе есть такое состояніе души, въ которомъ она не только знаетъ нѣчто, но и сознаетъ то, что знаемое дѣйствительно должно быть таково, какимъ она его знаетъ, это значитъ — -владѣетъ своимъ знаніемъ. Ясно, что такое состояніе, какъ состояніе обладанія, есть активное состояніе души, напротивъ состояніе ея въ формѣ правильнаго мнѣнія есть пассивное или безотчетное. Такъ отличается по Платону знаніе отъ истиннаго мнѣ
как отличие истинного мнения от знания — отличие, убеждение в котором прошло по всей классической философии и энергически высказано Сократом с нашем диалоге, так и метафизическая связь истинного мнения с содержанием добродетели. Вопреки положению прежней критики, что правильное мнение может быть руководительным началом только низших добродетелей и что Платон говорит здесь только об этих добродетелях, мы утверждаем, что правильное мнение в смысле такта души, т. е. как "не связанное пониманием причины или сущности" состояние духа и в тоже время полное в содержании своем правильностью, т.-е* истиною и благом, удовлетворяет всему метафизическому смыслу понятия добродетели, для того чтобы рассматривать его, как то состояние души, которое она, как субстанция, выражает в разнообразных актах, именуемых честностью, справедливостию и т. д. Но коль скоро содержание правильного мнения само должно явиться актом души, то невозможно, чтобы оно оставалось в ней только мнением, ибо активное отношение души к содержанию правильного мнения, т. е. к истине, есть нечто иное, как подлинное знание. Знание, говорит Платон, отличается от правильного мнения связью δεσμψ (98. А.), т. е. разумением причины или сущности своего содержания. Правильное мнение также хорошая вещь, замечено там же у Платона, и производит всё хорошее; но дело в том, что оно не остается в душе, но часто бежит из неё. Это значит, что правильное мнение есть такое состояние души, в котором она не может дать отчета, почему именно оно такое а не другое. Между тем подлинное знание есть такое состояние души, в котором она не только знает нечто, но и сознает то, что знаемое действительно должно быть таково, каким она его знает, это значит — -владеет своим знанием. Ясно, что такое состояние, как состояние обладания, есть активное состояние души, напротив состояние её в форме правильного мнения есть пассивное или безотчетное. Так отличается по Платону знание от истинного мне
