щина. Жирным крошевом смазывали изображение лица на огнивной доске и посыпали им голову зверя, затем разбрасывали на землю в нескольких шагах от лисицы — «кормили», затем «поили», т. е. брызгали водой. После этого туши заносили в полог.
В тех случаях, когда в капкане оставалась лишь одна лапка зверька, а вся туша съедалась росомахой, охотник брал эту лапку и приносил домой. Здесь над ней устраивался обряд «кормления», как над добычей, но без приготовления каши (кивлет) и без разжигания огня. Во время приготовления жертвенной пищи лапку помещали на грузовую нарту, стоящую вблизи обрядового места. Кроме чистой воды, для «угощения» лапки отрезали небольшой кусок сырого жирного оленьего мяса, взятого из общего запаса жертвенного мяса. Его крошили на маленькой дощечке {элгэкай), на которой женщины обрабатывают олений камус. Доску с крошеным мясом, кружку с водой и деревянный прибор для добывания огня приносили из яранги. Лапку зверька клали на землю, прислонив ее к огнивной доске. Мужчина приступал к выполнению обряда: он набирал в горсть жертвенного мяса и «кормил» лапку, прикладывая кусочки жира к изображению лица на огнивной доске, и, пройдя вперед шагов пять, разбрасывал жир на землю, подкидывая вверх. Водой из кружки он «поил» эти предметы и то место, на которое бросал жертву жиром, брызгая воду вверх. Произнесенные мужчиной слова тыплыткуэк — «закончил» — означали окончание обряда и позволение переносить все в жилище.
При удачной охоте на бурого медведя недалеко от стойбища к месту нахождения туши отправлялись женщины для ее обработки. В жилище приносили шкуру и мясо, оставляя на месте непригодные части туши. Медвежью шкуру помещали сбоку от входа в жилище и над ней производили процедуру «поения» (иквичигыргын), т. е. обрызгивание водой, и «кормления» (нинэнтиткукэн) оленьим мясом. Мясо и жир медведя распределялись между стойбищами, а шкура с большей частью жира оставалась в яранге, где совершался обряд. Эта же яранга в день обряда над медвежьей шкурой производила убой одного или двух оленей.
В единственной опубликованной работе, наиболее полно освещающей праздники и обряды чукчей,[1] не сказано ни слова о весеннем разделении оленьего стада — об отбое важенок. Между тем ежегодный отбой важенок — весьма важный момент в хозяйственном цикле оленеводов — сопровождается определенной обрядностью в присутствии множества специально приглашаемых людей. Отсутствие в литературе каких-либо сведений об организации разделения стада заставляет нас остановиться на нем более подробно.
В чукотских стадах отел оленей начинается по истечении первой декады апреля, однако массовый отел оленей наступает позднее. Появление первых телят служит сигналом для разбивки стада. Стремление максимально сберечь молодой приплод побуждало чукчей разделять стадо. Отделение от стада прошлогодних телят (ед. ч. пээчвак) давало возможность молодым телятам полностью использовать молоко важенок, избавляло новорожденных от затаптывания оленями других возрастов, а умень-
- ↑ В. Г. Богораз. Чукчи, ч. II, стр. 71—95.
