Возвращение яранг в стойбище со строительным материалом обставлялось обрядом. Если к стойбищу возвращались яранги «одного огня» с оставшимися (например, возвращалась яранга одного из братьев), то обряд могли проводить еще до установки жилища возвратившимися. В этом случае варили из оленьей крови и жира полужидкую кашу кивлет, накладывали на деревянный лоток вяленое жирное и мороженое оленье мясо и всю эту пищу выносили на жертвенное место за ярангу, где устанавливали и прибывшие нарты с древесиной, с полуготовыми или с полностью готовыми частями для нарт, для остова яранги и пр. Проделав обычное жертвоприношение — разбросав на землю крошеное вяленое мясо и кашицу (кивлет), переходили к трапезе. В трапезе участвовали как вновь прибывшие, так и находившиеся в стойбище, (свои и гости), причем ели, сидя на нартах, груженных древесиной (полозьями и пр.).
Если пребывание стойбища вблизи морского побережья обеспечивало его плавником, то в течение лета не занятые в охране оленьих стад мужчины большую часть времени тратили на обработку древесины. Они разрубали бревна при помощи кривого топора на брусья, а последние строгали и обтачивали, пользуясь теслом и кривым ножом. Заготовка полозьев являлась основной, наиболее трудоемкой частью работ, которая производилась на месте скопления плавника, т. е. на берегу моря. Готовые полозья переносили в стойбище или же перевозили на нартах ранним утром по выпавшему в конце лета снегу. Здесь их еще раз обтесывали и скрепляли с другими частями в нарты, пользуясь при этом тонкими кожаными ремнями, заменявшими гвозди.
Над новой нартой совершали обряд освящения. Если оставались мелкие недоделки, то их устраняли уже после проведения обряда. Готовую нарту ставили не далее 1, 5 м перед входом в ярангу, придав ей положение выезжающей из жилища, затем выносили деревянный лоток с колбасой (рорат) и ставили его на землю слева от нарты (точнее — с северной ее стороны). Отрезав небольшую долю от узкого конца колбасы и накрошив ее, хозяин нарты (тот, кто ее делал) и кто-нибудь из мальчиков-родственников, принадлежащих к той же яранге, отходили вперед метра на два от нарты и разбрасывали по земле крошево. На обряд собирались все свободные жители стойбища и население из соседнего. После принесения жертвы с лотка брали по кусочку колбасы, а лоток с пищей и освященную нарту вносили в ярангу. После этого все собравшиеся доедали колбасу, разговаривая о нарте, хваля того, кто ее сделал, и т. д. Угощались дополнительно вяленым оленьим мясом, после чего все расходились. Женщины участия в обряде не принимали, за исключением приготовления пищи для жертвоприношения.
Обряд освящения нарты обозначался термином кэмэтгыргын — «кормление» (аналогичным термином называли праздник поклонения звезде Пэгиттын,[1] обряд над рыболовной сетью и пр.).
Зафиксированный некоторыми авторами праздник зимнего убоя оленей не описан, о нем имеются только упоминания.[2] Поэтому целесообразно изложить здесь наши материалы, а также привести чукотскую тер-
