питанъ Грюнеръ, лейтенантъ Вильгельмъ Релингъ, механикъ и 4 нижнихъ чина. Одинъ офицеръ и два нижнихъ чина какимъ-то способомъ успѣли убѣжать въ деревню и были взяты лишь на другой день; весь экипажъ состоялъ изъ 10 человѣкъ. Ранеными оказались всего 1 офицеръ и 1 нижній чинъ, зато аппаратъ понесъ въ воздухѣ сильную аварію.
Оболочку дирижабля наши кавалеристы взорвали, а трофеями были сняты и увезены: военный флагъ, два пулемета, «пулеметъ-ружье», 4 мотора, много плановъ, картъ, документы, фотографическій аппаратъ и 40 сигнальныхъ ракетъ.
Всѣ бомбы свои дирижабль успѣлъ израсходовать, выбросивъ ихъ на станціи «Млава», гдѣ было убито ими нѣсколько нашихъ нижнихъ чиновъ; для конной батареи случайно осталась лишь одна бомба.
Жертвъ «цеппелина № 5» похоронили въ одной братской могилѣ, на которой была сдѣлана надпись: «Братцы, отомстите за насъ». Нѣтъ сомнѣнія, что начертавшіе эта слова и не подозрѣвали, что смерть товарищей уже минутъ черезъ десять была отомщена лихой конной батареей... Но самая месть врагу, въ концѣ концовъ, вылилась въ русскую рыцарскую форму, а не въ тевтонскую: когда сопровождавшій въ штабъ корпуса плѣнныхъ и трофеи, старшій офицеръ нашей батареи узналъ, что у капитана Грюнера не оказалось съ собою денегъ, то тутъ же предложилъ ему одолжить до окончанія войны все что могъ (100 руб.); Грюнеръ очень благодарилъ, хотѣлъ выдать расписку и былъ крайне растроганъ, когда получилъ отвѣтъ, что русскіе офицеры у офицеровъ расписокъ не берутъ; онъ даже прослезился и попросилъ адресъ родителей офицера, чтобы имѣть возможность поблагодарить ихъ. Не менѣе Грюнера былъ тронутъ и механикъ «цеппелина», когда ему не отказали въ просьбѣ вернуть фотографію его жены, съ которой онъ, по его словамъ, обвѣнчался лишь за нѣсколько недѣль передъ своимъ плѣномъ.
Какъ мы и говорили выше, это не единственный случай разстрѣла дирижаблей, но настоящій эпизодъ нами приведенъ, какъ болѣе характерный.
Вообще, «цеппелины» не оправдали той надежды Виль-
