принадлежавшей къ вѣденію Посольскаго Приказа, нежели Приказа Новгородской Четверти.
Можно предполагать, что Дѣдиновское судостроеніе шло бы несравненно успѣшнѣе и съ меньшими задержками, если бы во все это время, съ самаго начала работъ Ординъ-Нащокинъ не былъ отвлеченъ важными занятіями по дѣламъ Польши, послѣ отрѣченія Яна Казимира остававшейся безъ короля, а потомъ отъ весны 1668 года, не находился за границею, для заключенія торговыхъ договоровъ съ Швеціею и Пруссіею, и для присутствованія, въ Варшавѣ, на избирательномъ сеймѣ. Онъ возвратился уже въ 1670 году, и вскорѣ за тѣмъ принялъ иноческій чинъ въ монастырѣ Іоанна Богослова, называемомъ Крыпецкимъ, въ двадцати верстахъ отъ Пскова. Любопытно письмо его къ Царю Алексѣю Михайловичу, хотя и не относящееся прямо къ исторіи Русскаго флота, но отчасти поясняющее медленность, нерадивость и неповиновеніе, происходившія по сооруженію судовъ въ Дѣдиновѣ. «На Москвѣ, Государь,» писалъ доблій бояринъ, «не радятъ о государственныхъ дѣлахъ — ей дурно! Посольскій приказъ есть око великой Россіи. Чтобы умножить, расширить, возвести государство, надобенъ вѣрный, зоркій глазъ избранныхъ и безпристрастныхъ людей, а это дѣло, Государь, Посольскаго приказа. Честь для тѣхъ, кто свято хранитъ пользу отечества; униженіе тѣмъ, кто не рачитъ о важности и величіи его. Царь! Думные дьяки занимаются хитростьми и кружечными дѣлами[1] (307).» Удивительно ли, послѣ этого, что и Дѣдиновское дѣло производилось такъ вяло, съ такими непростительными ослушаніями и ссорами? Видимъ рѣдкую снисходительность кроткаго Царя Алексѣя Михайловича, и постигаемъ вполнѣ, что только съ твердою, желѣзною волею, Петра, съ Его кипучею дѣятельностію, возможно было осуществить исполинскія предпріятія, имъ совершенныя.
Построенныя въ Дѣдиновѣ суда едва поступили въ завѣдываніе Посольскаго Приказа, какъ явился туда, 20 ноября, Ботлеръ. Онъ только что пріѣхалъ изъ Амстердама, съ 13-ю ино-
- ↑ Т. е. крѣпкими напитками.
принадлежавшей к ведению Посольского приказа, нежели Приказа Новгородской четверти.
Можно предполагать, что дединовское судостроение шло бы несравненно успешнее и с меньшими задержками, если бы во все это время с самого начала работ Ордин-Нащокин не был отвлечен важными занятиями по делам Польши, после отречения Яна Казимира остававшейся без короля, а потом от весны 1668 года не находился за границею для заключения торговых договоров с Швециею и Пруссиею и для присутствования в Варшаве на избирательном сейме. Он возвратился уже в 1670 году и вскоре затем принял иноческий чин в монастыре Иоанна Богослова, называемом Крыпецким, в двадцати верстах от Пскова. Любопытно письмо его к царю Алексею Михайловичу, хотя и не относящееся прямо к истории русского флота, но отчасти поясняющее медленность, нерадивость и неповиновение, происходившие по сооружению судов в Дединове. «На Москве, Государь,» — писал доблий боярин, — «не радят о государственных делах — ей дурно! Посольский приказ есть око великой России. Чтобы умножить, расширить, возвести государство, надобен верный, зоркий глаз избранных и безпристрастных людей, а это дело, Государь, Посольскаго приказа. Честь для тех, кто свято хранит пользу отечества; унижение тем, кто не рачит о важности и величии его. Царь! Думные дьяки занимаются хитростьми и кружечными делами[1] (307)». Удивительно ли после этого, что и дединовское дело производилось так вяло, с такими непростительными ослушаниями и ссорами? Видим редкую снисходительность кроткого царя Алексея Михайловича и постигаем вполне, что только с твердою, железною волею Петра, с его кипучею деятельностью возможно было осуществить исполинские предприятия, им совершенные.
Построенные в Дединове суда едва поступили в заведование Посольского приказа, как явился туда 20 ноября Ботлер. Он только что приехал из Амстердама с тринадцатью ино-
- ↑ То есть крепкими напитками.
