скимъ: «и тое Божью дорогу, Окіанъ-море, какъ мочно переняти, и унять и затворить (174).
Виды Іоанана и Ѳеодора на прямыя сношенія съ западною Европою чрезъ Балтійское море много занимали и Царя Бориса Ѳеодоровича Годунова. Неутомимо пытался онъ склонить Шведовъ къ уступкѣ Нарвы; даже уговаривалъ тайно жителей Эстоніи передаться Россіи (175), замышлялъ присоединить къ своимъ владѣніямъ Ливонію (176), но, занятый внутренними волненіями въ государствѣ, не успѣлъ привести въ дѣйствіе своихъ полезныхъ намѣреній. Если бы Провидѣніе судило ему властвовать долго и безмятежно, то весьма могло бы быть, что великое дѣло Петра: создать въ Россіи флотъ и твердою ногою стать на берегахъ Балтійскаго моря, осуществилось бы столѣтіемъ ранѣе. Не было предмета, на который бы преемникъ Ѳеодора не обратилъ своего вниманія и своей дѣятельности. Между прочимъ, еще до восшествія своего на престолъ, въ 1586 году, онъ выписывалъ, на весьма выгодныхъ условіяхъ, Англійскаго математика Ди (Dee)(177), а въ 1599, ѣздившій въ Австрію, съ извѣстіемъ о воцареніи Годунова, думный дьякъ Власьевъ прибылъ въ Архангельскъ, на двухъ корабляхъ, купленныхъ и снаряженныхъ имъ, по царскому повелѣнію, въ Любекѣ, вмѣстѣ съ нанятыми тамъ кормщикомъ или штурманомъ, матросами и мастерами (178). Вниманіе Бориса простиралось и на самые отдаленные края его владѣній. Такъ, основавъ въ 1600 году, въ землѣ Самоѣдовъ, на рѣкѣ Тазѣ, городъ Мангазею (179), въ 1602 году онъ повелѣлъ строить тамъ, для плаванія въ Ледовитомъ морѣ, 15 морянокъ или морскихъ судовъ, для коихъ вся «судовая снасть» была выслана изъ Ярославля и Вологды въ Верхотурье (180). Къ сожалѣнію, участь какъ этого предпріятія, такъ и кораблей, приведенныхъ Власьевымъ, неизвѣстна.
Вообще во второй половшіѣ XVI и въ первыхъ годахъ XVII вѣка, Россія, постигая свои силы, какъ бы чувствовала, что она слишкомъ стѣснена, скована въ предѣлахъ; что ей необходимо раздвинуть ихъ до морей, принимающихъ въ себя Неву, Нарову, Западную Двину, Днѣпръ, Донъ и другія судоходныя рѣки. Іоаннъ Грозный, Ѳеодоръ, Годуновъ домогались владычества на
ским: «И тое Божью дорогу, Окиан-море, как мочно переняти, и унять и затворить (174).
Виды Иоанана и Феодора на прямые сношения с западною Европою чрез Балтийское море много занимали и царя Бориса Феодоровича Годунова. Неутомимо пытался он склонить шведов к уступке Нарвы, даже уговаривал тайно жителей Эстонии передаться России (175), замышлял присоединить к своим владениям Ливонию (176), но, занятый внутренними волнениями в государстве, не успел привести в действие своих полезных намерений. Если бы провидение судило ему властвовать долго и безмятежно, то весьма могло бы быть, что великое дело Петра: создать в России флот и твердою ногою стать на берегах Балтийского моря, осуществилось бы столетием ранее. Не было предмета, на который бы преемник Феодора не обратил своего внимания и своей деятельности. Между прочим, еще до восшествия своего на престол в 1586 году он выписывал на весьма выгодных условиях английского математика Ди (Dee)(177), а в 1599 ездивший в Австрию с известием о воцарении Годунова думный дьяк Власьев прибыл в Архангельск на двух кораблях, купленных и снаряженных им по царскому повелению в Любеке, вместе с нанятыми там кормщиком или штурманом, матросами и мастерами (178). Внимание Бориса простиралось и на самые отдаленные края его владений. Так, основав в 1600 году в земле самоедов на реке Тазе город Мангазею (179), в 1602 году он повелел строить там для плавания в Ледовитом море пятнадцать морянок или морских судов, для коих вся «судовая снасть» была выслана из Ярославля и Вологды в Верхотурье (180). К сожалению, участь как этого предприятия, так и кораблей, приведенных Власьевым, неизвестна.
Вообще во второй половшие XVI и в первых годах XVII века Россия, постигая свои силы, как бы чувствовала, что она слишком стеснена, скована в пределах, что ей необходимо раздвинуть их до морей, принимающих в себя Неву, Нарову, Западную Двину, Днепр, Дон и другие судоходные реки. Иоанн Грозный, Феодор, Годунов домогались владычества на
