носный Мит̔ра и блестящее солнце станетъ подниматься, тогда, праведный Зарат̔устра, дайвъ по имени Ви̃зарӗшъ, овладѣваетъ связанною душею дурнаго человѣка, человѣка поклонявшагося дайвамъ, жившаго мерзко. И тотъ кого увлекало зло, и тотъ кто руководился правдою, оба вступаютъ тогда на пути свои, изготовленные временемъ. У моста созданнаго Маздою, у чистаго Чинвада, вотъ мѣсто, гдѣ разбираютъ, какъ чья душа, какъ чья совѣсть дѣйствовала въ мірѣ, что совершилъ кто, обитавъ посреди живыхъ существъ. Сюда приходитъ прекрасная, статная, бодрая, высокая дѣва: сопутствуютъ ей святость, правда, власть, могущество. Эта дѣва низвергаетъ зловредныя души дурныхъ людей во тьму; души же людей чистыхъ, ея властью, переходятъ по ту сторону недосягаемыхъ горъ ˙Гара-бӗрӗзайти. Эта дѣва проводитъ праведниковъ черезъ мостъ Чинвад, пріобщая ихъ къ сонмамъ небесныхъ јазатовъ. Тамъ встаетъ на встрѣчу праведнику съ своего златозданнаго престола Благій духъ (Во̃hу мано̃) и говоритъ ему: «Наконецъ-то, непорочный, пришелъ ты сюда къ намъ, изъ преходящаго міра въ міръ незнающій тлѣна!» Исполненныя мира души праведныхъ подходятъ къ Аhура-маздѣ, подходятъ къ безсмертнымъ святымъ (Амӗша ҫпӗ.нта), къ златозданнымъ престоламъ ихъ. Идутъ они въ Гаро̃-нма̃ну, въ обиталище Аhура-мазды, въ обиталище Безсмертныхъ святыхъ, въ обиталище другихъ непорочныхъ. — Когда праведникъ подлежитъ очищенію послѣ своей кончины, злые, зломыслящіе дайвы трепещутъ самаго ихъ присутствія, подобно тому какъ овца, обреченная волку, трепещетъ передъ волкомъ. Праведникъ не перестаетъ быть
