по дѣламъ службы, посѣтилъ знаменитую Бизутунскую скалу: на ней, по сказаніямъ Діодора Сицилійскаго и Стефана Византійскаго, было изображено торжество Семирамиды надъ покоренными ею народами. Обтесанный одинъ бокъ величавой скалы оказался весь усѣянъ клинообразными надписями, съ которыми Ролинсонъ уже ознакомился въ Европѣ. Онъ нашелъ дѣйствительно на скалѣ изображенія, отлично сохранившіяся, но на первомъ ихъ планѣ стояло гордое лице царя съ короною, а не женщины, и предъ нимъ стояли его плѣнники. Принявшись за дешифровку письменъ, Ролинсонъ разобралъ имена Дарія и Истаспа и ясно ему стало, что скала описываетъ подвиги не Ассиріанъ, но побѣду Дарія сына Истаспа надъ лже-Смердисомъ и возмутившимися областями имперіи, основанной Киромъ, о которой побѣдѣ разсказано съ такими подробностями у Геродота. Основательное знаніе Санскритскаго языка и разныхъ Персидскихъ нарѣчій, при безукоризненномъ филологическомъ тактѣ и изученіи всего того, что было сдѣлано тогда въ Европѣ для древне-Персидской палеографіи, дали возможность Ролинсону понять общее содержаніе этой огромной надписи, но послѣдовательный переводъ ея все таки могъ быть основанъ не иначе, какъ на предположеніяхъ и гаданіяхъ, не удовлетворявшихъ любознательности англійскаго ученаго въ надписяхъ, разобранныхъ другими, и потому онъ положилъ не прежде напечатать свое открытіе, какъ бывъ въ состояніи объяснить его въ возможной полнотѣ и съ доказательною послѣдовательностью. Во время этой борьбы Ролинсонъ получилъ изъ Европы отъ Бюрнуфа упомянутое его сочиненіе по части Зенда, Commentaire sur Yaçna, и принялся неотложно за его изученіе, надѣясь найдти въ объясненныхъ Бюрнуфомъ формахъ Зенда объясненіе формамъ языка надписи, еще не бывшимъ въ то время приведенными въ послѣдовательную ясность, въ слѣдствіе чего
