Я долженъ извиниться, что принужденъ сегодня говорить по-французски. Хотя на предыдущихъ моихъ докладахъ я объяснялся по-нѣмецки, но объяснялся слишкомъ плохо: говорить на чужомъ явыкѣ такъ же трудно, какъ хромому ходить: необходимы костыли; до сихъ поръ моими костылями были математическая формулы, и вы не можете себѣ представить, какая это поддержка для оратора, который встрѣчаетъ затрудненія въ выраженіи своихъ мыслей. Сегодня я не хочу пользоваться формулами, я остаюсь безъ костылей и вотъ почему долженъ говорить по-французски.
Всѣмъ извѣстно, что на свѣтѣ нѣтъ ничего неизмѣнно установленнаго, неразрушимаго; самыя великія, могущественныя государства не вѣчны: это излюбленная тема пророковъ. Научныя теоріи такъ же, какъ и государства, не могутъ быть увѣ-
- ↑ Послѣдняя изъ шести лекцій, прочитанныхъ авторомъ въ Гёттингенѣ по приглашенію Гёттингенскаго Ученаго Общества.
Я должен извиниться, что принужден сегодня говорить по-французски. Хотя на предыдущих моих докладах я объяснялся по-немецки, но объяснялся слишком плохо: говорить на чужом явыке так же трудно, как хромому ходить: необходимы костыли; до сих пор моими костылями были математическая формулы, и вы не можете себе представить, какая это поддержка для оратора, который встречает затруднения в выражении своих мыслей. Сегодня я не хочу пользоваться формулами, я остаюсь без костылей и вот почему должен говорить по-французски.
Всем известно, что на свете нет ничего неизменно установленного, неразрушимого; самые великие, могущественные государства не вечны: это излюбленная тема пророков. Научные теории так же, как и государства, не могут быть уве-
- ↑ Последняя из шести лекций, прочитанных автором в Геттингене по приглашению Геттингенского ученого общества.
