безъ всякаго съ моей стороны приказанія каждый разъ по собственной иниціативѣ поступали точно также. Прежде чѣмъ уходить, они поправляли бивакъ, заготовляли дрова, оставляли сухари и спички и только тогда отправлялись въ дорогу.
Китайцы открыто заявляютъ, что одно только звѣроловство въ Уссурійскомъ краѣ даетъ имъ возможность въ короткій срокъ скопить столько денегъ, чтобы потомъ по возвращеніи на родину, жить безбѣдно. По ихъ словамъ, нужно быть очень лѣнивымъ человѣкомъ, чтобы, имѣя подъ рукой «тазовъ», въ теченіе 8 лѣтъ не скопить 50.000 рублей. Накопивъ деньги, китаецъ въ большинствѣ случаевъ ни за что не останется въ Приамурьѣ. Онъ непремѣнно уйдетъ на родину. Захвативъ всю тайгу и раздѣливъ ее на участки между собою, они воспретили инородцамъ ходить на охоту до тѣхъ поръ, пока они сами ловятъ соболя. Орочи и гольды начинаютъ промышлять только тогда, когда китайцы уйдутъ изъ горъ и оставятъ свои дуйфанзы[1].
Но вотъ, возвратились манзы, пришли съ охоты и инородцы. Лихорадочная дѣятельность охватываетъ все китайское населеніе. Это время скупки пушнины, время расчетовъ и расплаты съ должниками. Изголодавшійся орочъ озабоченъ не тѣмъ, какъ бы повыгоднѣе продать своихъ соболей — (китайцы будутъ брать ихъ у него по цѣнѣ, которую они сами назначатъ), а о томъ, какъ бы только при подсчетѣ съ кредиторами они не отобрали бы у него оружіе, жену и ребенка. Наконецъ, подсчеты кончены, манзы расходятся по своимъ фанзамъ и предаются азартной игрѣ въ банковку. Китайцы страстные игроки. Ставки доходятъ до нѣсколькихъ тысячъ рублей и нерѣдко они проигрываютъ не не только все свое имущество, но и собственную свободу. Въ то же время проявляютъ усиленную дѣятельность и хунхузы. Они появляются то здѣсь, то тамъ, нападаютъ на соболевщиковъ и отбираютъ у нихъ деньги и все, что есть цѣннаго. Если китаецъ не хочетъ указать, гдѣ у него спрятаны деньги, хунхузы прибѣгаютъ къ пыткамъ.
Вернусь опять къ звѣровщикамъ китайцамъ. За сезонъ одна фанзончка собираетъ приблизительно 15 соболей, около 1.000 бѣлокъ, 100 штукъ хорьковъ, около 3.000 рябчиковъ и съ сотню головъ кабарги (Moschus Moschiferus). Послѣдняя ловится петлями ради ея мускуса. Если считать соболя по средней цѣнѣ въ 40 рублей, бѣлку по 50 копѣекъ, хорька по 2 рубля, рябчика по гривеннику и кабаргу по 4 рубля за штуку, то при общемъ подсчетѣ получится цифра около 2000 рублей. Прибавьте къ этому еще панты въ нѣсколько сотъ рублей каждая пара, жень-шень, цѣнимый дороже золота и мѣха, отбираемые отъ инородцевъ, то сумма эта увеличится по крайней мѣрѣ вдвое.
Насколько китайцы самостоятельно распоряжаются въ Уссурійскомъ краѣ видно изъ прилагаемой при семъ фотографіи, съ документа, взятаго мною на р. Такэмѣ въ 1907 году. Въ немъ мы читаемъ «Китаецъ, занимавшійся въ Уссурійскомъ краѣ ловлей соболей, ликвидируетъ свои дѣла и продаетъ рѣку съ притоками, какъ охотничье мѣсто, фанзу и 1,400 ловушекъ за 400 рублей»[2]. Такимъ образомъ сдачу земель въ аренду въ Уссурійскомъ краѣ производитъ не управленіе Государственныхъ Имуществъ, а китайцы по своему усмотрѣнію. Поставить это въ вину лѣсничимъ, принимая во вниманіе малое число ихъ и огромный раіонъ обслуживанія — нельзя. Въ одномъ Удскомъ уѣздѣ 5.000,000 десятинъ и вся эта огромная территорія находится въ вѣдѣніи одного лѣсничаго.
Для китайцевъ Уссурійскій край — золотое дно. Они нашли здѣсь для себя многомилліонные заработки. Впечатлѣнія всего видѣннаго мною таковы: кругомъ валяются деньги, усердно подбираемые сынами Небесной Имперіи. Зачѣмъ копать изъ глубины земли руды, когда огромныя богатства валяются на поверхности? И что обиднѣе всего, что богатства эти не остаются въ странѣ, а всѣ уходятъ въ Чифу, Санъ-Синь и Маньчжурію. Въ будущемъ я подробно сообщу о всѣхъ промыслахъ китайцевъ, составляющихъ предметы массоваго вывоза за границу, сейчасъ же я упомяну о нихъ только вкратцѣ.
Начну съ оленя.
Ежегодно тотчасъ послѣ зимы всѣ олени сбрасываютъ сухіе рога и нѣкоторое время ходятъ безрогими. Затѣмъ, когда снѣга стаятъ и появится зелень у нихъ снова начинаютъ роста рога и каждый годъ выростаетъ однимъ отросткомъ болѣе. Молодые рога сначала мягкіе, сочные и наполнены кровью. — Это и есть
