это должно кончиться, и просто хотѣла эксплуатировать чужую глупость, пока отъ нея можно было извлечь какую нибудь выгоду, и думала только о томъ, чтобы разбогатѣть, прежде, чѣмъ рухнетъ вся эфемерная постройка. Большинство было вовлечено въ эту азартную игру; но именно эти-то легкомысленные люди, принимавшіе участіе въ игрѣ безъ злого умысла, наиболѣе пострадали, когда настала пора неотвратимаго возмездія“.
Уже одни выше поименованные, сравнительно солидные, государственные займы и частныя предпріятія были въ состояніи поглотить весь свободный капиталъ страны, а между тѣмъ они составляли лишь часть всѣхъ предпріятій, возникшихъ въ эти годы; остальная часть, о которой встрѣчается наименѣе упоминовеній въ перечняхъ, составленныхъ современниками, о которой эти перечни даже какъ будто стыдятся упоминать, состояла изъ спекуляцій совсѣмъ иного рода. Рядомъ съ акіонерными компаніями, занимавшимися пекарнями, прачешными, пивоварнями, купальнями, страхованіемъ жизни, доставкою угля, хлопчатобумажнымъ, шерстянымъ и шелковымъ производствомъ и т. п. предметами, уже встрѣчавшимися намъ, — хотя, быть можетъ, въ меньшемъ изобиліи, — въ перечнѣ предпріятій, созданныхъ спекулятивною горячкою періода мыльныхъ пузырей, — рядомъ со всѣми этими предпріятіями, говоримъ мы, возникла такая неистовая манія на сооруженіе пароходовъ, желѣзныхъ дорогъ и каналовъ, что въ одну только парламентскую сессію 1825 г. было представлено до 438 ходатайствъ о концессіяхъ частнымъ обществамъ и выдано до 286 разрѣшеній. „Одною изъ формъ возмездія за все это безуміе, говоритъ выше-цитированная писательница, было паденіе достоинства Нижней Палаты, многіе изъ членовъ котрой относились къ выдачѣ этихъ концессій съ большою легкостью, и этимъ навлекли на себя подозрѣніе, что, дѣйствуя такимъ образомъ, забывали свое призваніе, не забывая самихъ себя, и жертвовали своею законодательною совѣстью ради интересовъ своихъ друзей и своихъ собственныхъ“.
Состоявшееся въ то время по инціативѣ Каннинга признаніе независимости нѣкоторыхъ южноамериканскихъ государствъ направило потокъ спекуляціи, какъ мы о томъ уже упоминали, въ эти страны. Образовывались общества для дабыванія золота и серебра изъ нѣдръ горъ въ такихъ мѣстностяхъ, гдѣ не было ни рабочихъ рукъ, ни орудій для производства работы, ни топлива, ни
ступленіями. Изъ этихъ указаній мы отмѣтимъ лишь одинъ случай и притомъ еще наименѣе вопіющій: директоръ аригнійской рудокопной компаніи, прежде, чѣмъ сдѣлался директоромъ, купилъ эти копи за 10,000 ф. ст., а затѣмъ продалъ ихъ компаніи за 25,000 ф. ст. Въ общемъ собраніи акціонеровъ ему пришлось выслушать весьма колкія замѣчанія на счетъ этой перепродажи; было сдѣлано предложеніе смѣнить его. Директоръ, въ оправданіе свое, привелъ тотъ наивный аргументъ, что вѣдь цѣна копей была заранѣе опредѣлена въ смѣтѣ компаніи въ 25,000 ф. ст.
это должно кончиться, и просто хотела эксплуатировать чужую глупость, пока от нее можно было извлечь какую-нибудь выгоду, и думала только о том, чтобы разбогатеть, прежде чем рухнет вся эфемерная постройка. Большинство было вовлечено в эту азартную игру; но именно эти-то легкомысленные люди, принимавшие участие в игре без злого умысла, наиболее пострадали, когда настала пора неотвратимого возмездия».
Уже одни вышепоименованные, сравнительно солидные государственные займы и частные предприятия были в состоянии поглотить весь свободный капитал страны, а между тем они составляли лишь часть всех предприятий, возникших в эти годы; остальная часть, о которой встречается наименее упоминаний в перечнях, составленных современниками, о которой эти перечни даже как будто стыдятся упоминать, состояла из спекуляций совсем иного рода. Рядом с акционерными компаниями, занимавшимися пекарнями, прачечными, пивоварнями, купальнями, страхованием жизни, доставкой угля, хлопчатобумажным, шерстяным и шелковым производством и тому подобными предметами, уже встречавшимися нам, — хотя, быть может, в меньшем изобилии, — в перечне предприятий, созданных спекулятивною горячкой периода мыльных пузырей, рядом со всеми этими предприятиями, говорим мы, возникла такая неистовая мания на сооружение пароходов, железных дорог и каналов, что в одну только парламентскую сессию 1825 года было представлено до 438 ходатайств о концессиях частным обществам и выдано до 286 разрешений. «Одной из форм возмездия за все это безумие, — говорит выше цитированная писательница, — было падение достоинства нижней палаты, многие из членов которой относились к выдаче этих концессий с большою легкостью и этим навлекли на себя подозрение, что, действуя таким образом, забывали свое призвание, не забывая самих себя, и жертвовали своею законодательною совестью ради интересов своих друзей и своих собственных».
Состоявшееся в то время по инициативе Каннинга признание независимости некоторых южно-американских государств направило поток спекуляции, как мы о том уже упоминали, в эти страны. Образовывались общества для добывания золота и серебра из недр гор в таких местностях, где не было ни рабочих рук, ни орудий для производства работы, ни топлива, ни
ступлениями. Из этих указаний мы отметим лишь один случай и притом еще наименее вопиющий: директор аригнийской рудокопной компании, прежде чем сделался директором, купил эти копи за 10 000 фунтов стерлингов, а затем продал их компании за 25 000 фунтов стерлингов. В общем собрании акционеров ему пришлось выслушать весьма колкие замечания насчет этой перепродажи; было сделано предложение сменить его. Директор в оправдание свое привел тот наивный аргумент, что ведь цена копей была заранее определена в смете компании в 25 000 фунтов стерлингов.
