чать этого рода дѣла полюбовными соглашеніями, такъ какъ конкурсная процедура очень медленна и ликвидація при ней нерѣдко оканчивается лишь по истеченіи тридцати трехъ лѣтъ. Къ несчастію именно большая фирма Нёфвиля, которая до извѣстной степени представляла очагъ банкротства, попала, вслѣдствіе крайней запутанности своихъ дѣлъ, подъ конкурсъ. Тутъ уже не могло быть ни ликвидаціи, ни добровольныхъ соглашеній, и еще въ 1799, какъ разсказываетъ Бюшъ, многіе изъ кредиторовъ этой фирмы дожидались наступленія слѣдующаго года, въ надеждѣ, что имъ въ этомъ году удастся высвободить изъ общей массы долговъ причитающійся на ихъ долю дивидендъ. Лишь немногимъ удалось, послѣ усиленныхъ хлопотъ и просьбъ, добыть теперь часть этого дивиденда, — и то съ представленіемъ поручительства на тотъ случай, если бы оказалось, что они получили слишкомъ много.
Такимъ образомъ кризисъ прошелъ легче, чѣмъ опасались вначалѣ, и хотя онъ поглотилъ значительную часть барышей, которые Гамбургъ нажилъ во время войны, хотя за нимъ послѣдовалъ рядъ очень плохихъ годовъ, — все же катастрофа эта имѣла то хорошее послѣдствіе, что нѣмецкіе коммерсанты сдѣлались осмотрительнѣе, долгое время остерегались слишкомъ зарываться по части векселей, болѣе занимались солидными предпріятіями и черезъ это избѣгли многихъ катастрофъ, которыя позднѣе разразились надъ Лондономъ и Амстердамомъ.
Урокъ, полученный гамбургскимъ торговымъ міромъ изъ кризиса 1763 г. оказалъ, повидимому, благотворное дѣйствіе на слѣдующее за тѣмъ поколѣніе. Но, по истеченіи этого періода, Гамбургъ снова очутился наканунѣ катаклизма, которому предстояло имѣть гораздо болѣе тяжелыя послѣдствія, чѣмъ только что описанный кризисъ. Обстоятельство это вырываетъ у ученаго историка этой эпохи печальное восклицаніе: „Неужели каждому новому поколѣнію торговыхъ людей суждено было съизнова оплачивать такою дорогою цѣною урокъ осторожности и благоразумія?“
Періодъ 1763—1788 гг. былъ въ коммерческомъ отношеніи однимъ изъ самыхъ неблагопріятныхъ, какіе когда либо переживалъ Гамбургъ. Даже Сѣверо-американская война, которая причинила такой ущербъ англійской торговлѣ преимущественно со стороны Франціи, не принесла Гамбургу тѣхъ барышей, какихъ слѣдовало бы ожидать. Уменьшеніе благосостоянія особенно давало себя чувствовать въ паденіи цѣнъ на дома и платы за наемъ квартиръ, — обстоятельство, имѣющее въ Гамбургѣ болѣе значенія, чѣмъ въ большинствѣ другихъ городовъ, такъ какъ здѣсь домовладѣніе, болѣе чѣмъ гдѣ либо, есть источникъ дохода для гражданъ. Во время этого паденія цѣнъ на дома, многія семейства, пользовавшіяся до этого достаткомъ, впали въ бѣдность; что же касается
чать этого рода дела полюбовными соглашениями, так как конкурсная процедура очень медленна и ликвидация при ней нередко оканчивается лишь по истечении тридцати трех лет. К несчастью, именно большая фирма Нёфвиля, которая до известной степени представляла очаг банкротства, попала вследствие крайней запутанности своих дел под конкурс. Тут уже не могло быть ни ликвидации, ни добровольных соглашений, и еще в 1799, как рассказывает Бюш, многие из кредиторов этой фирмы дожидались наступления следующего года в надежде, что им в этом году удастся высвободить из общей массы долгов причитающийся на их долю дивиденд. Лишь немногим удалось, после усиленных хлопот и просьб, добыть теперь часть этого дивиденда, — и то с представлением поручительства на тот случай, если бы оказалось, что они получили слишком много.
Таким образом, кризис прошел легче, чем опасались вначале, и хотя он поглотил значительную часть барышей, которые Гамбург нажил во время войны, хотя за ним последовал ряд очень плохих годов, все же катастрофа эта имела то хорошее последствие, что немецкие коммерсанты сделались осмотрительнее, долгое время остерегались слишком зарываться по части векселей, более занимались солидными предприятиями и через это избегли многих катастроф, которые позднее разразились над Лондоном и Амстердамом.
Урок, полученный гамбургским торговым миром из кризиса 1763 года оказал, по-видимому, благотворное действие на следующее затем поколение. Но по истечении этого периода, Гамбург снова очутился накануне катаклизма, которому предстояло иметь гораздо более тяжелые последствия, чем только что описанный кризис. Обстоятельство это вырывает у ученого историка этой эпохи печальное восклицание: «Неужели каждому новому поколению торговых людей суждено было сызнова оплачивать такою дорогою ценою урок осторожности и благоразумия?»
Период 1763—1788 годов был в коммерческом отношении одним из самых неблагоприятных, какие когда-либо переживал Гамбург. Даже Северо-Американская война, которая причинила такой ущерб английской торговле преимущественно со стороны Франции, не принесла Гамбургу тех барышей, каких следовало бы ожидать. Уменьшение благосостояния особенно давало себя чувствовать в падении цен на дома и платы за наем квартир — обстоятельство, имеющее в Гамбурге более значения, чем в большинстве других городов, так как здесь домовладение, более чем где-либо, есть источник дохода для граждан. Во время этого падения цен на дома многие семейства, пользовавшиеся до этого достатком, впали в бедность; что же касается
