далеровъ. Само собою разумѣется, послѣдствія такого черезмѣрнаго размноженія предпріятій не заставили себя долго ждать.
На Нидерландскомъ денежномъ рынкѣ особенно тяжело отразились послѣдствія нью-іорскаго кризиса, такъ что и въ Амстердамѣ насталъ биржевой кризисъ. Послѣ того, какъ голландскіе капиталисты въ большей или меньшей степени охладѣли къ австрійскимъ фондамъ, они сильно накинулись на американскія желѣзнодорожныя облигаціи. Послѣ Нью-Іоркскаго кризиса курсы и на Амстердамской биржѣ пали такъ низко, что потери оцѣнивались въ сотни милліоновъ и многія семейства лишились части или и всего своего состоянія. И здѣсь также главною жертвою были частныя лица, не принадлежавшія къ торговому сословію и слѣпо довѣрявшіяся нѣкоторымъ коммиссіонерскимъ фирмамъ; отчаянье этихъ лицъ выражалось въ громкихъ жалобахъ.
Даже Александрія въ Египтѣ впервые ознакомилась съ кризисомъ. До 25 фирмъ пріостановили свои платежи. Но затрудненіе, какъ писали Times’у, было лишь временное.
Многіе второстепенные спекулянты, съ помощью краткосрочныхъ займовъ, сильно спекулировали на египетскіе фонды займа. Когда насталъ срокъ уплаты по сдѣланнымъ ими займамъ, они очутились въ очень затруднительномъ положеніи; такъ, требованіе этой уплаты было предъявлено какъ разъ въ то время, когда министръ финансовъ былъ озабоченъ отправкою 500.000 ф. ст. золотомъ въ Англію, для покрытія нѣкоторыхъ обязательствъ, да и нѣкоторымъ изъ банковъ предстоялъ взносъ платежей по послѣднему займу. Произошелъ кризисъ,—и въ концѣ концовъ были заключены соглашенія, по которымъ рѣшено было отправить для продажи въ Лондонъ на 300.000 ф. ст. облигацій египетскаго займа. Коммерческія фирмы въ Египтѣ вовсе не пострадали отъ этихъ затрудненій и между ними не было банкротствъ. Даже относительно компрометировавшихся спекулянтовъ была надежда, что они окажутся въ состояніи покрыть разности по своимъ операціямъ.
Безумная страсть къ предпріятіямъ успѣла проникнуть даже въ Южную Америку. Въ Буэносъ-Айресѣ особенно неистовствовали спекуляціи на земельную собственность. Участки земли, которые до этого имѣли лишь ничтожную стоимость, возросли, подъ вліяніемъ спекуляціи, поощряемой развитіемъ торговли и притокомъ эмигрантовъ, въ 30 и въ 40 разъ противъ дѣйствительной своей цѣны. Кромѣ того, во всѣхъ направленіяхъ прокладывались желѣзныя, конныя и шоссейныя дороги. Излишества спекуляціи и здѣсь повлекли за собою неизбѣжную реакцію, которая, прежде всего, выразилась въ недостаткѣ денегъ и, вслѣдствіе этого, породила многочисленныя банкротства и общій застой въ дѣлахъ вплоть до Монтевидео.
Франція еще въ 1870 г. представляла арену, на которой процвѣтала спекуляція; особенно благопріятствовалъ этому новый законъ, открывавшій много
далеров. Само собою разумеется, последствия такого чрезмерного размножения предприятий не заставили себя долго ждать.
На Нидерландском денежном рынке особенно тяжело отразились последствия нью-йоркского кризиса, так что и в Амстердаме настал биржевой кризис. После того как голландские капиталисты в большей или меньшей степени охладели к австрийским фондам, они сильно накинулись на американские железнодорожные облигации. После нью-йоркского кризиса курсы и на Амстердамской бирже пали так низко, что потери оценивались в сотни миллионов и многие семейства лишились части или и всего своего состояния. И здесь также главною жертвою были частные лица, не принадлежавшие к торговому сословию и слепо доверявшиеся некоторым комиссионерским фирмам; отчаянье этих лиц выражалось в громких жалобах.
Даже Александрия в Египте впервые ознакомилась с кризисом. До двадцати пяти фирм приостановили свои платежи. Но затруднение, как писали Times’у, было лишь временное.
Многие второстепенные спекулянты с помощью краткосрочных займов сильно спекулировали на египетские фонды займа. Когда настал срок уплаты по сделанным ими займам, они очутились в очень затруднительном положении; так, требование этой уплаты было предъявлено как раз в то время, когда министр финансов был озабочен отправкою 500 000 ф. ст. золотом в Англию для покрытия некоторых обязательств, да и некоторым из банков предстоял взнос платежей по последнему займу. Произошел кризис, и в конце концов были заключены соглашения, по которым решено было отправить для продажи в Лондон на 300 000 ф. ст. облигаций египетского займа. Коммерческие фирмы в Египте вовсе не пострадали от этих затруднений и между ними не было банкротств. Даже относительно компрометировавшихся спекулянтов была надежда, что они окажутся в состоянии покрыть разности по своим операциям.
Безумная страсть к предприятиям успела проникнуть даже в Южную Америку. В Буэнос-Айресе особенно неистовствовали спекуляции на земельную собственность. Участки земли, которые до этого имели лишь ничтожную стоимость, возросли под влиянием спекуляции, поощряемой развитием торговли и притоком эмигрантов, в тридцать и в сорок раз против действительной своей цены. Кроме того, во всех направлениях прокладывались железные, конные и шоссейные дороги. Излишества спекуляции и здесь повлекли за собою неизбежную реакцию, которая прежде всего выразилась в недостатке денег и, вследствие этого, породила многочисленные банкротства и общий застой в делах вплоть до Монтевидео.
Франция еще в 1870 г. представляла арену, на которой процветала спекуляция; особенно благоприятствовал этому новый закон, открывавший много
