Страница:История торговых кризисов в Европе и Америке (Вирт) 1877.pdf/427

Эта страница была вычитана

нихъ берутся изъ прежнихъ предпріятій, въ которыхъ сбереженія были помѣщены; дѣлается это потому, что ажіотажъ всегда умѣетъ выставить новыя предпріятія болѣе заманчивыми, чѣмъ старыя. Такимъ образомъ, производство въ этихъ послѣднихъ уменьшается, между тѣмъ, какъ доходъ съ новыхъ предпріятій, именно, потому, что они новыя, или вовсе еще не получается, или же, вслѣдствіе убытковъ, которыми неизбѣжно приходится платиться за пріобрѣтеніе опыта въ новомъ дѣлѣ, а также за неимѣніемъ достаточно обширнаго круга потребителей, появленія которыхъ еще надо выжидать, бываетъ гораздо меньше, чѣмъ въ старыхъ предпріятіяхъ. Въ такіе моменты биржа живетъ исключительно въ зачетъ будущаго. Акціи новыхъ предпріятій переходятъ изъ однѣхъ рукъ въ другія; каждый изъ этихъ временныхъ владѣльцевъ хочетъ получить свою долю въ барышахъ ажіотажа и, чтобы наживиться и на свой пай отъ общей золотой жатвы, каждый, съ своей стороны, перецѣниваетъ немножко свои силы — въ надеждѣ, что успѣетъ реализировать еще во время. Курсы повышаются непрерывно; нѣкоторое время удается протянуть такимъ образомъ дѣла, раскрывая одну дыру, чтобы заткнуть другую; но, въ концѣ концовъ, искусственно созданное дѣло должно рухнуть. Въ одномъ какимъ-нибудь пунктѣ треснетъ одна изъ поддерживающихъ его подпорокъ и, такъ какъ каждый, напрягши собственныя силы до крайняго предѣла, вынужденъ разсчитывать на самое пунктуальное исполненіе обязательствъ со стороны своего сосѣда, то паденіе одного влечетъ за собою паденіе многихъ.

Это тотъ моментъ, когда болѣзнь переходитъ въ острый свой фазисъ; кризисъ разражается и ближайшій вопросъ теперь въ томъ, чтобы не дать ему развиться въ панику, такъ какъ въ послѣднемъ случаѣ все производство остановится и сотни тысячъ рабочихъ очутятся безъ работы, выброшенными на улицу. Въ такой моментъ недостаточно порицать легкомысліе и алчность спекулянтовъ и предоставлять ихъ собственной ихъ, заслуженной, участи; надо еще позаботиться, насколько возможно, о томъ, чтобы тысячи невинныхъ не погибли отъ тѣхъ послѣдствій, которыя повлечетъ за собою ухудшеніе кризиса.

Мы желали бы, чтобы наша мысль была понята надлежащимъ образомъ: самая болѣзнь можетъ быть излѣчена только временемъ или необычайно благопріятнымъ результатомъ жатвы, который позволитъ покрыть всѣ долги, сдѣланные на основаніи новыхъ предпріятій, такъ что снова возстановится соотвѣтствіе между запасомъ капитала и производствомъ. Наступленіе кризиса имѣетъ также и ту хорошую сторону, что оно, паденіемъ курсовъ, уничтожаетъ въ зародышѣ всѣ гнилыя предпріятія: тѣ изъ нихъ, которыя едва успѣли возникнуть, прекращаются при-этомъ сами собою. Но этотъ процесъ уравновѣшенія, другими словами, приспособленія предпріятій къ размѣрамъ капитала и наростанія послѣдняго, — требуетъ времени; между тѣмъ, пока онъ произойдетъ, самый кризисъ, какъ мы уже замѣтили, можетъ развиться въ панику,

Тот же текст в современной орфографии

них берутся из прежних предприятий, в которых сбережения были помещены; делается это потому, что ажиотаж всегда умеет выставить новые предприятия более заманчивыми, чем старые. Таким образом, производство в этих последних уменьшается, между тем как доход с новых предприятий, именно потому что они новые, или вовсе еще не получается, или же, вследствие убытков, которыми неизбежно приходится платить за приобретение опыта в новом деле, а также за неимением достаточно обширного круга потребителей, появления которых еще надо выжидать, бывает гораздо меньше, чем в старых предприятиях. В такие моменты биржа живет исключительно в зачет будущего. Акции новых предприятий переходят из одних рук в другие; каждый из этих временных владельцев хочет получить свою долю в барышах ажиотажа и, чтобы наживиться и на свой пай от общей золотой жатвы, каждый, с своей стороны, переоценивает немножко свои силы в надежде, что успеет реализовать еще вовремя. Курсы повышаются непрерывно; некоторое время удается протянуть таким образом дела, раскрывая одну дыру, чтобы заткнуть другую; но в конце концов искусственно созданное дело должно рухнуть. В одном каком-нибудь пункте треснет одна из поддерживающих его подпорок и, так как каждый, напрягши собственные силы до крайнего предела, вынужден рассчитывать на самое пунктуальное исполнение обязательств со стороны своего соседа, то падение одного влечет за собою падение многих.

Это тот момент, когда болезнь переходит в острый свой фазис; кризис разражается и ближайший вопрос теперь в том, чтобы не дать ему развиться в панику, так как в последнем случае все производство остановится и сотни тысяч рабочих очутятся без работы, выброшенными на улицу. В такой момент недостаточно порицать легкомыслие и алчность спекулянтов и предоставлять их собственной их, заслуженной, участи; надо еще позаботиться, насколько возможно, о том, чтобы тысячи невинных не погибли от тех последствий, которые повлечет за собою ухудшение кризиса.

Мы желали бы, чтобы наша мысль была понята надлежащим образом: сама болезнь может быть излечена только временем или необычайно благоприятным результатом жатвы, который позволит покрыть все долги, сделанные на основании новых предприятий, так что снова восстановится соответствие между запасом капитала и производством. Наступление кризиса имеет также и ту хорошую сторону, что оно падением курсов уничтожает в зародыше все гнилые предприятия: те из них, которые едва успели возникнуть, прекращаются при этом сами собою. Но этот процесс уравновешения, другими словами, приспособления предприятий к размерам капитала и нарастания последнего, требует времени; между тем, пока он произойдет, сам кризис, как мы уже заметили, может развиться в панику,