распоряженіемъ уничтожило старый откупной контрактъ. Такимъ образомъ Лау разомъ очутился въ полномъ водоворотѣ своихъ всеобъемлющихъ предпріятій, которыя мѣтили не на что иное, какъ на полное преобразованіе всего государственнаго и народнаго хозяйства, всей промышленной, денежной, кредитной и финансовой организаціи въ странѣ. Проэктъ удался, быть можетъ, именно благодаря чудовищной громадности замысла; но успѣхъ этотъ не могъ быть продолжительный. Лѣтомъ 1719 года громадныя массы акцій были пущены въ страну, но, благодаря ажіотажу, онѣ не только не пали въ цѣнѣ, но въ скоромъ времени стали продаваться съ надбавкой. Всѣ планы Лау осуществлялись, повидимому, какимъ то колдовствомъ. Впродолженіе двухъ лѣтъ банкъ развивался, начавъ съ самой скромной точки отправленія, и вдругъ, въ нѣсколько мѣсяцевъ, онъ сталъ силою, черезъ руки которой проходили всѣ деньги, требовавшіяся для государства, силою, которая одновременно освобождала государство отъ долговъ и водворяла въ странѣ царство такого благополучія, о какомъ прежде никому и во снѣ не снилось. Съ этой минуты Лау, повидимому, окончательно увѣровалъ въ свою теорію, что деньги — капиталъ и что бумага — деньги. Такъ какъ для него, при такомъ несмѣтномъ богатствѣ, какой нибудь милліонъ ничего не значилъ, то онъ, желая снискать себѣ популярность, подарилъ правительству милліонъ, съ просьбою освободить за это народъ отъ налоговъ на сало, масло и карты. Между тѣмъ, продажа акцій продолжалась. Прежде всего компанія получила разрѣшеніе, для оплаты капитала Остъ-индскому и Китайскому Обществамъ, выпустить 50000 акцій, по 500 ливровъ каждая. Эти акціи, чтобы сравнять ихъ съ акціями прежняго выпуска, должны были оплачиваться Обществу съ надбавкою 10% противъ ихъ номинальной цѣны. Взносы производились не звонкой монетой, а билетами банка, которые стояли на биржѣ выше серебра. Такимъ образомъ уже при подпискѣ было выиграно компаніей 50 франковъ на акцію. Самый капиталъ долженствовалъ быть уплаченъ въ 20 ежемѣсячныхъ взносовъ; это облегченіе быстро пріобрѣло новымъ акціямъ расположеніе публики, такъ какъ онѣ благопріятствовали игрѣ, принявшей вскорѣ болѣе грандіозные размѣры. Такъ какъ черезъ это акціи прежняго выпуска потеряли для публики прежнее значеніе, то было издано постановленіе (20 Іюня 1719 г.), въ силу котораго акція новаго выпуска могла быть выдаваема лишь по предъявленіи 4-хъ старыхъ акцій. Черезъ это старыя акціи снова сдѣлались популярны. За „матерями“ ухаживали, чтобы получить „дочерей;“ — такъ окрестилъ биржевой жаргонъ старыя и новыя акціи, чему и въ новѣйшія времена были случаи подражанья, такъ какъ, вообще, въ дѣлахъ ажіотажа наше время отнюдь не можетъ претендовать на новизну изобрѣтеній. Уже въ то время третій выпускъ акцій, послѣдовавшій въ количествѣ 50000 экземпляровъ, 27 іюня 1719 г., былъ окрещенъ „внучками.“ Этимъ выпускомъ компанія должна была доставить себѣ средство для уплаты 50,000,000, слѣдовавшихъ съ нея за откупъ монетной регаліи. Въ
распоряжением уничтожило старый откупной контракт. Таким образом Лау разом очутился в полном водовороте своих всеобъемлющих предприятий, которые метили не на что иное, как на полное преобразование всего государственного и народного хозяйства, всей промышленной, денежной, кредитной и финансовой организации в стране. Проект удался, быть может, именно благодаря чудовищной громадности замысла; но успех этот не мог быть продолжительный. Летом 1719 года громадные массы акций были пущены в страну, но благодаря ажиотажу они не только не пали в цене, но в скором времени стали продаваться с надбавкой. Все планы Лау осуществлялись, по-видимому, каким-то колдовством. В продолжение двух лет банк развивался, начав с самой скромной точки отправления, и вдруг, в несколько месяцев, он стал силою, через руки которой проходили все деньги, требовавшиеся для государства, силою, которая одновременно освобождала государство от долгов и водворяла в стране царство такого благополучия, о каком прежде никому и во сне не снилось. С этой минуты Лау, по-видимому, окончательно уверовал в свою теорию, что деньги — капитал и что бумага — деньги. Так как для него при таком несметном богатстве какой-нибудь миллион ничего не значил, то он, желая снискать себе популярность, подарил правительству миллион, с просьбою освободить за это народ от налогов на сало, масло и карты. Между тем продажа акций продолжалась. Прежде всего компания получила разрешение для оплаты капитала Ост-Индскому и Китайскому обществам выпустить 50 000 акций, по 500 ливров каждая. Эти акции, чтобы сравнять их с акциями прежнего выпуска, должны были оплачиваться обществу с надбавкою 10% против их номинальной цены. Взносы производились не звонкой монетой, а билетами банка, которые стояли на бирже выше серебра. Таким образом уже при подписке было выиграно компанией 50 франков на акцию. Самый капитал долженствовал быть уплачен в двадцать ежемесячных взносов; это облегчение быстро приобрело новым акциям расположение публики, так как они благоприятствовали игре, принявшей вскоре более грандиозные размеры. Так как через это акции прежнего выпуска потеряли для публики прежнее значение, то было издано постановление (20 июня 1719 года), в силу которого акция нового выпуска могла быть выдаваема лишь по предъявлении четырех старых акций. Через это старые акции снова сделались популярны. За «матерями» ухаживали, чтобы получить «дочерей», — так окрестил биржевой жаргон старые и новые акции, чему и в новейшие времена были случаи подражания, так как вообще в делах ажиотажа наше время отнюдь не может претендовать на новизну изобретений. Уже в то время третий выпуск акций, последовавший в количестве 50 000 экземпляров, 27 июня 1719 года, был окрещен «внучками». Этим выпуском компания должна была доставить себе средство для уплаты 50 000 000, следовавших с нее за откуп монетной регалии. В
