Про третью фирму, тоже высоко стоявшую въ общемъ уваженіи, во Франкфуртѣ ходилъ даже слухъ, безъ сомнѣнія преувеличенный, что она, при имуществѣ въ 15 милліоновъ марокъ, выдала на себя векселей на 40,000,000. Всѣ эти фирмы теперь грозили рухнуть и сенатъ былъ готовъ имъ помочь. Карлъ Гейне обратился къ гамбургскому соединенному банку и къ сѣверогерманскому банку, — двумъ учрежденіямъ, возникшимъ въ 1856 г. и успѣвшимъ стать на прочную ногу, — съ предложеніемъ пособить имѣвшимися у нихъ средствами гамбургскому сенату въ его усиліяхъ поддержать крупныя фирмы Годфруа, Бауэръ, Донкеръ, Беренбергъ, Гослеръ и нѣкоторыя другія. Онъ вызвался при этомъ гарантировать отъ себя 40 процентовъ вексельныхъ обязательствъ, предоставляя государству взять на себя гарантію лишь остальныхъ 60%. Сѣверогерманскій банкъ, какъ говорятъ, соглашался взять на себя гарантію 20 процентовъ, а соединенный банкъ — 10 процентовъ; но осуществленіе этихъ
въ необходимость испросить себѣ какъ благодѣяніе учрежденіе надъ собою администраціи на исключительныхъ основаніяхъ. По балансу, составленному хозяевами этой фирмы къ концу 1856 г., имущество ея простиралось до 291,700 марокъ ассигнаціями. При такомъ имуществѣ положеніе дѣлъ фирмы могло бы считаться прочнымъ, еслибы представители ея ограничились кредитомъ, превышающимъ, по наибольшей мѣрѣ, вдвое сумму ихъ состоянія. Но какъ обстояли дѣла въ дѣйствительности, въ тотъ моментъ когда господа эти прекратили свои платежи? При собственномъ капиталѣ въ 291,700 марокъ, они состояли должны по собственнымъ ихъ указаніямъ 2,062,120 марокъ ассигнаціями; въ дѣйствительности же долговыя обязательства ихъ были еще значительнѣе, такъ какъ въ вышеупомянутое показаніе ихъ вошли какъ, кредиторы, лишь тѣ владѣльцы векселей фирмы, которые уже успѣли въ это время раззориться. Сумма этихъ векселей простиралась въ началѣ декабря до 373,452 марокъ ассигнаціями, а сколько къ ней присовокупилось еще, мы не знаемъ, такъ какъ общая сумма векселей не была показана въ отчетѣ. Насколько вообще эта фирма пользовалась вексельнымъ кредитомъ для замѣны капитала, не хватавшаго для ея громадныхъ операцій, можно судить изъ того, что акцепты ея, ко времени прекращенія ею платежей, простирались до 1,294,914 марокъ ассигнаціями. Всякій, кто прочтетъ эти строки, подумаетъ, что фирма, о которой идетъ рѣчь, была банкирская. Ничуть не бывало. Эта фирма, умѣвшая устоять во всѣ прежніе тяжелые для торговли періоды, занималась коммиссіонерскимъ дѣломъ. Но въ послѣдніе годы вообще вошло въ моду у комиссіонерскихъ домовъ пользоваться кредитомъ для себя и оказывать его другимъ далеко за предѣлы своихъ средствъ. Та же самая исторія повторилась и здѣсь. Между тѣмъ какъ сумма акцептовъ простиралась, какъ уже было сказано выше, болѣе чѣмъ до милліона марокъ, стоимость товаровъ имѣвшихся въ складахъ фирмы, составляла при наступленіи кризиса не болѣе 25,000 марокъ, наличность простиралась до 7,000 марокъ, а въ вексельномъ ея портфелѣ, за вычетомъ ненадежныхъ векселей, было всего 75,000 марокъ.
Про третью фирму, тоже высоко стоявшую в общем уважении, во Франкфурте ходил даже слух, без сомнения преувеличенный, что она, при имуществе в 15 миллионов марок, выдала на себя векселей на 40 000 000. Все эти фирмы теперь грозили рухнуть, и сенат был готов им помочь. Карл Гейне обратился к гамбургскому соединенному банку и к северогерманскому банку, — двум учреждениям, возникшим в 1856 г. и успевшим стать на прочную ногу, — с предложением пособить имевшимися у них средствами гамбургскому сенату в его усилиях поддержать крупные фирмы Годфруа, Бауэр, Донкер, Беренберг, Гослер и некоторые другие. Он вызвался при этом гарантировать от себя 40 процентов вексельных обязательств, предоставляя государству взять на себя гарантию лишь остальных 60%. Северогерманский банк, как говорят, соглашался взять на себя гарантию 20 процентов, а Соединенный банк — 10 процентов; но осуществление этих
в необходимость испросить себе как благодеяние учреждение над собою администрации на исключительных основаниях. По балансу, составленному хозяевами этой фирмы к концу 1856 г., имущество ее простиралось до 291 700 марок ассигнациями. При таком имуществе положение дел фирмы могло бы считаться прочным, если бы представители ее ограничились кредитом, превышающим по наибольшей мере вдвое сумму их состояния. Но как обстояли дела в действительности, в тот момент когда господа эти прекратили свои платежи? При собственном капитале в 291 700 марок, они состояли должны по собственным их указаниям 2 062 120 марок ассигнациями; в действительности же долговые обязательства их были еще значительнее, так как в вышеупомянутое показание их вошли как кредиторы лишь те владельцы векселей фирмы, которые уже успели в это время разориться. Сумма этих векселей простиралась в начале декабря до 373 452 марок ассигнациями, а сколько к ней присовокупилось еще, мы не знаем, так как общая сумма векселей не была показана в отчете. Насколько вообще эта фирма пользовалась вексельным кредитом для замены капитала, не хватавшего для ее громадных операций, можно судить из того, что акцепты ее ко времени прекращения ею платежей простирались до 1 294 914 марок ассигнациями. Всякий, кто прочтет эти строки, подумает, что фирма, о которой идет речь, была банкирская. Ничуть не бывало. Эта фирма, умевшая устоять во все прежние тяжелые для торговли периоды, занималась комиссионерским делом. Но в последние годы вообще вошло в моду у комиссионерских домов пользоваться кредитом для себя и оказывать его другим далеко за пределы своих средств. Та же самая история повторилась и здесь. Между тем как сумма акцептов простиралась, как уже было сказано выше, более чем до миллиона марок, стоимость товаров имевшихся в складах фирмы, составляла при наступлении кризиса не более 25 000 марок, наличность простиралась до 7000 марок, а в вексельном ее портфеле, за вычетом ненадежных векселей, было всего 75 000 марок.
