шено было ограничить этотъ слишкомъ широкій кредитъ срокомъ отъ 6 до 9 мѣсяцевъ. До этого кредитъ поглощалъ значительныя суммы капитала, хотя купецъ иногда и получалъ часть денегъ впередъ отъ торговыхъ агентовъ, служившихъ посредниками между фабрикантами и антиподами.
Благодаря этому широкому кредиту, ежегодный вывозъ товаровъ изъ Англіи возросъ въ десятилѣтній періодъ съ 60 на 120 милліоновъ ф. ст., причемъ за одинъ только 1856 г. увеличился на 10 мил. ф. ст.
Хотя число новыхъ акціонерныхъ обществъ въ Англіи сравнительно съ континентомъ было незначительно, но все же ажіотажъ и спекуляція взяли и въ этомъ году съ Англіи свою дань. Въ ряду разныхъ эфемерно-спекулятивныхъ предпріятій, продѣлки которыхъ впослѣдствіи доходили даже до суда, заслуживаетъ преимущественно упоминанія королевскій британскій банкъ, который обанкротился въ началѣ 1857 г., слѣдовательно, задолго до наступленія кризиса въ собственномъ значеніи этого слова, и директора котораго, по судебномъ разслѣдованіи всего дѣла, годъ спустя были приговорены за обманъ къ тюремному заключенію, срокомъ отъ трехъ мѣсяцевъ до одного года. Слѣдствіе, производившееся весною 1857 г. въ коммерческомъ судѣ по банкротствамъ, а затѣмъ процессъ, происходившій въ началѣ 1858 г. въ уголовномъ судѣ, раскрыли страшную сѣть мошенническихъ продѣлокъ. Ни одно изъ лицъ, стоявшихъ во главѣ дѣла, не вышло изъ этого разбирательства совсѣмъ чистымъ; тѣ, которыя не дѣйствовали сами, непосредственно, въ грабежѣ, все видѣли и все знали и, съ непостижимымъ равнодушіемъ, оставались пассивными свидѣтелями происходившаго у нихъ передъ глазами.
„Тотъ, кому случалось путешествовать по французскимъ шоссейнымъ дорогамъ, знаетъ, съ какимъ наводящимъ тоску однообразіемъ тянутся аллеи тополей, которыми обсажены эти дороги“, — такъ писалъ „Times“ въ то время. „Вы ѣдете цѣлые часы, цѣлые дни и ничего не видите, кромѣ тополей, тополей и тополей, — покуда глазъ хватаетъ. То же самое впечатлѣніе испытываете вы и при этомъ банковомъ процессѣ. Куда ни оглянетесь, всюду вы видите мошенничество, мошенничество и опять мошенничество. Каждый изъ участниковъ этого дѣла теперь разсказываетъ съ самымъ невозмутимымъ благодушіемъ, какъ онъ воровалъ деньги изъ кармановъ акціонеровъ или безучастно смотрѣлъ, какъ ихъ воровали другіе. Они всѣ знали, въ какомъ положеніи находятся дѣла банка; но невзирая на это, еще 11 августа 1856 г. отъ главнаго секретаря было разослано циркулярное предписаніе, приглашавшее акціонеровъ довѣрять свои деньги банку и доставлять ему изъ среды публики болѣе обширный кругъ лицъ, расположенныхъ пользоваться его услугами. Вѣроятно, вслѣдствіе этого приглашенія одна бѣдная женщина, — какъ это недавно вышло наружу, — отнесла въ банкъ все свое имущество, 300 ф. ст. Не справедливо ли будетъ, послѣ этого, доставить плутамъ, знавшимъ объ этомъ обманѣ, случай пораз-
шено было ограничить этот слишком широкий кредит сроком от шести до девяти месяцев. До этого кредит поглощал значительные суммы капитала, хотя купец иногда и получал часть денег вперед от торговых агентов, служивших посредниками между фабрикантами и антиподами.
Благодаря этому широкому кредиту, ежегодный вывоз товаров из Англии возрос в десятилетний период с 60 на 120 миллионов ф. ст., причем за один только 1856 г. увеличился на 10 мил. ф. ст.
Хотя число новых акционерных обществ в Англии сравнительно с континентом было незначительно, но все же ажиотаж и спекуляция взяли и в этом году с Англии свою дань. В ряду разных эфемерно-спекулятивных предприятий, проделки которых впоследствии доходили даже до суда, заслуживает преимущественно упоминания королевский британский банк, который обанкротился в начале 1857 г., следовательно, задолго до наступления кризиса в собственном значении этого слова, и директора́ которого, по судебном расследовании всего дела, год спустя были приговорены за обман к тюремному заключению, сроком от трех месяцев до одного года. Следствие, производившееся весною 1857 г. в коммерческом суде по банкротствам, а затем процесс, происходивший в начале 1858 г. в уголовном суде, раскрыли страшную сеть мошеннических проделок. Ни одно из лиц, стоявших во главе дела, не вышло из этого разбирательства совсем чистым; те, которые не действовали сами непосредственно в грабеже, все видели и все знали и с непостижимым равнодушием оставались пассивными свидетелями происходившего у них перед глазами.
«Тот, кому случалось путешествовать по французским шоссейным дорогам, знает, с каким наводящим тоску однообразием тянутся аллеи тополей, которыми обсажены эти дороги», — так писал «Times» в то время. «Вы едете целые часы, целые дни и ничего не видите, кроме тополей, тополей и тополей, — покуда глаз хватает. То же самое впечатление испытываете вы и при этом банковом процессе. Куда ни оглянетесь, всюду вы видите мошенничество, мошенничество и опять мошенничество. Каждый из участников этого дела теперь рассказывает с самым невозмутимым благодушием, как он воровал деньги из карманов акционеров или безучастно смотрел, как их воровали другие. Они все знали, в каком положении находятся дела банка; но невзирая на это, еще 11 августа 1856 г. от главного секретаря было разослано циркулярное предписание, приглашавшее акционеров доверять свои деньги банку и доставлять ему из среды публики более обширный круг лиц, расположенных пользоваться его услугами. Вероятно, вследствие этого приглашения одна бедная женщина, — как это недавно вышло наружу, — отнесла в банк все свое имущество, 300 ф. ст. Не справедливо ли будет после этого доставить плутам, знавшим об этом обмане, случай пораз-
