были отвлечены отъ своихъ обычныхъ занятій для работъ по проложенію желѣзныхъ дорогъ, по постройкѣ кораблей и фабричныхъ зданій, по устройству каменноугольныхъ копей и т. п. предпріятій, которыя въ отдаленномъ будущемъ обѣщали богатые барыши, но въ настоящемъ и въ ближайшіе послѣдующіе годы не могли дать ничего.
Появившійся при этихъ условіяхъ усиленный спросъ на капиталъ довелъ норму процента до такой высоты, на какой она еще ни разу не стояла въ текущемъ столѣтіи. Рядомъ съ этимъ, нужда въ рабочихъ по всѣмъ отраслямъ труда была такъ велика, что такому спросу на трудъ не бывало еще примѣра на европейскомъ континентѣ. Заработная плата въ различныхъ отрасляхъ труда возросла на 25—50, во многихъ случаяхъ даже на 100 процентовъ, и даже при такомъ уровнѣ заработной платы многіе работадатели не могли достать нужныхъ имъ работниковъ.
Усиленное до такихъ размѣровъ производство пробудило духъ спекуляціи и въ приморскихъ городахъ, въ особенности въ Гамбургѣ, главномъ пунктѣ, откуда вывозились продукты Германіи. Спекукяція перешла, наконецъ, въ такой рядъ безумій и плутенъ, что мы еще въ 1857 г. предвидѣли приближающійся кризисъ.
Уже въ исходѣ 1856 г. давало себя чувствовать давленіе, которое крупныя спекуляціи оказывали на денежный рынокъ. По мѣрѣ того, какъ норма дисконта постоянно поднималась, и въ Гамбургѣ, подъ вліяніемъ неудержимо-стремившейся спекуляціи, достигла даже до высоты 10% — реакція начала проявляться на фондовой биржѣ. Меркантильная предпріимчивость, произведенными ею многочисленными закупками, успѣла значительно поднять цѣны на товары; она накопляла товары громадными массами и задерживала ихъ въ надеждѣ сбыть ихъ, въ концѣ концовъ, съ огромными барышами. Промышленная спекуляція, устраивая новыя желѣзныя дороги, горные заводы и фабрики, съ своей стороны, разсчитывала на значительные барыши или съ капитала, вложеннаго въ предпріятіе, или съ премій на акціи; а акціонеры тѣмъ временемъ платили свои взносы, къ которымъ приглашали ихъ открывавшіяся повсюду подписки на акціонерныя предпріятія. При этихъ условіяхъ, ничего болѣе не оставалось, какъ вернуть на рынокъ фонды и бумаги прежнихъ предпріятій, чтобы продажею ихъ выручить деньги для оплаты новыхъ акцій. Сильное предложеніе на биржѣ прежнихъ бумажныхъ цѣнностей сбило на нихъ цѣну, и когда, вслѣдъ за тѣмъ, на биржу поступили цѣлыя массы новыхъ бумагъ, курсы, мало по малу, совсѣмъ были опрокинуты.
Рука объ руку съ промышленной спекуляціей и съ легкой наживой ажіотажа шло и развитіе безумной роскоши и расточительности. Потребленіе предмеметовъ роскоши такъ возрасло, что не было возможности исполнять всѣ поступавшіе заказы, такъ какъ самыми заманчивыми обѣщаніями нельзя было до-
были отвлечены от своих обычных занятий для работ по прокладыванию железных дорог, по постройке кораблей и фабричных зданий, по устройству каменноугольных копей и тому подобных предприятий, которые в отдаленном будущем обещали богатые барыши, но в настоящем и в ближайшие последующие годы не могли дать ничего.
Появившийся при этих условиях усиленный спрос на капитал довел норму процента до такой высоты, на какой она еще ни разу не стояла в текущем столетии. Рядом с этим нужда в рабочих по всем отраслям труда была так велика, что такому спросу на труд не бывало еще примера на европейском континенте. Заработная плата в различных отраслях труда возросла на 25—50, во многих случаях даже на сто процентов, и даже при таком уровне заработной платы многие работодатели не могли достать нужных им работников.
Усиленное до таких размеров производство пробудило дух спекуляции и в приморских городах, в особенности в Гамбурге, главном пункте, откуда вывозились продукты Германии. Спекуляция перешла наконец в такой ряд безумий и плутен, что мы еще в 1857 г. предвидели приближающийся кризис.
Уже в исходе 1856 г. давало себя чувствовать давление, которое крупные спекуляции оказывали на денежный рынок. По мере того как норма дисконта постоянно поднималась, и в Гамбурге под влиянием неудержимо стремившейся спекуляции достигла даже до высоты 10% — реакция начала проявляться на фондовой бирже. Меркантильная предприимчивость произведенными ею многочисленными закупками успела значительно поднять цены на товары; она накопляла товары громадными массами и задерживала их в надежде сбыть их в конце концов с огромными барышами. Промышленная спекуляция, устраивая новые железные дороги, горные заводы и фабрики, с своей стороны, рассчитывала на значительные барыши или с капитала, вложенного в предприятие, или с премий на акции; а акционеры тем временем платили свои взносы, к которым приглашали их открывавшиеся повсюду подписки на акционерные предприятия. При этих условиях ничего более не оставалось, как вернуть на рынок фонды и бумаги прежних предприятий, чтобы продажею их выручить деньги для оплаты новых акций. Сильное предложение на бирже прежних бумажных ценностей сбило на них цену, и когда вслед за тем на биржу поступили целые массы новых бумаг, курсы мало-помалу совсем были опрокинуты.
Рука об руку с промышленной спекуляцией и с легкой наживой ажиотажа шло и развитие безумной роскоши и расточительности. Потребление предметов роскоши так возросло, что не было возможности исполнять все поступавшие заказы, так как самыми заманчивыми обещаниями нельзя было до-
