и тѣхъ же лицъ и раздѣльность ихъ была лишь номинальная. Спрашивается, что́ могло побудить учредителей нагромоздить одно на другое два кредитныя учрежденія съ капиталомъ въ 70 мил. гульд. въ такомъ городѣ, гдѣ ежегодная цифра кредитныхъ оборотовъ не должна превышать двухъ, трехъ мил., и по сосѣдству съ торговымъ центромъ, въ которомъ имѣются дюжины банкировъ съ капиталами отъ 1 до 30 мил.? Неужели того требовали нужды промышленности и торговли? Это мы сейчасъ увидимъ. Дармштатскій банкъ преобразовалъ шерстяную фабрику Кёбера въ Мангеймѣ въ акціонерную компанію, которая за 1857 годъ не дала никакихъ дивидендовъ; тотъ же банкъ принялъ участіе въ основаніи шерстопрядильной фабрики въ отдаленной части сѣверной Германіи и машиностроительнаго завода въ Дармштатѣ; онъ преобразовалъ одну полуобанкротившуюся ситцевую фабрику въ Гейдесгеймѣ, въ Вюртембергѣ, — въ акціонерное общество, о прибыляхъ котораго такъ-таки до сихъ поръ ничего не было слышно; онъ принялъ участіе въ основаніи нѣмецкаго Ллойда и во многихъ государственныхъ займахъ. — Что касается остальнаго, то банкъ былъ вынужденъ устраивать агентуры въ Майнцѣ, во Франкфуртѣ, въ Нью-Іоркѣ, въ Берлинѣ, въ Мангеймѣ, въ Гейльбронѣ, въ Бреславлѣ, въ Лейпцигѣ и въ Парижѣ, чтобы расширить кругъ своей дѣятельности, хотя всѣ эти мѣста въ достаточной мѣрѣ снабжены своими собственными банками и частными конторами для дисконта; онъ даже принужденъ былъ пускаться въ репортныя дѣла и въ биржевыя спекуляціи, чтобы пристроить хоть какъ-нибудь свой капиталъ съ прибылью. Такімъ образомъ получается курьозный результатъ: банкъ принужденъ былъ искать, такъ сказать, съ фонаремъ днемъ по всѣмъ мѣстамъ земнаго шара помѣщеніе для своего колоссальнаго капитала; поговаривали даже о томъ, чтобы основать агентуру въ Константинополѣ; между тѣмъ, можно навѣрное сказать, что наибольшая часть этого капитала передъ этимъ не лежала безъ употребленія, а была отвлечена банкомъ отъ торговыхъ и промышленныхъ предпріятій, въ которыхъ давала хорошій процентъ. Дѣло въ томъ, что, какъ мы уже замѣтили выше, банкъ, такъ же какъ и всякое другое частное заведеніе, долженъ сначала пріобрѣсти себѣ расположеніе публики и пріучить ее къ нему обращаться; это же требуетъ много времени и труда; а потому банкъ не можетъ тотчасъ же по своемъ возникновеніи съ выгодой пристроить капиталъ произвольно взятой величины. Мы видимъ это на франкфуртскомъ банкѣ, который отличается особенно осмотрительнымъ веденіемъ своихъ дѣлъ. Количество билетовъ, выпущенныхъ этимъ банкомъ въ первомъ году, было довольно ограничено и увеличивалось банкомъ постепенно съ каждымъ годомъ.
На основаніи какихъ же соображеній въ такой глухой мѣстности, какъ Дармштатъ, вздумали вдругъ стянуть 70 мил., бывшіе до этого пристроенными къ прибыльнымъ предпріятіямъ, отъ которыхъ ихъ отвлекла алчность извѣст-
и тех же лиц и раздельность их была лишь номинальная. Спрашивается, что могло побудить учредителей нагромоздить одно на другое два кредитные учреждения с капиталом в 70 мил. гульд. в таком городе, где ежегодная цифра кредитных оборотов не должна превышать двух-трех миллионов и по соседству с торговым центром, в котором имеются дюжины банкиров с капиталами от одного до тридцати миллионов? Неужели того требовали нужды промышленности и торговли? Это мы сейчас увидим. Дармштадтский банк преобразовал шерстяную фабрику Кёбера в Мангейме в акционерную компанию, которая за 1857 год не дала никаких дивидендов; тот же банк принял участие в основании шерстопрядильной фабрики в отдаленной части северной Германии и машиностроительного завода в Дармштадте; он преобразовал одну полуобанкротившуюся ситцевую фабрику в Хайдесхайме, в Вюртемберге, в акционерное общество, о прибылях которого так-таки до сих пор ничего не было слышно; он принял участие в основании немецкого Ллойда и во многих государственных займах. Что касается остального, то банк был вынужден устраивать агентуры в Майнце, во Франкфурте, в Нью-Йорке, в Берлине, в Мангейме, в Хайльбронне, в Бреславле, в Лейпциге и в Париже, чтобы расширить круг своей деятельности, хотя все эти места в достаточной мере снабжены своими собственными банками и частными конторами для дисконта; он даже принужден был пускаться в репортные дела и в биржевые спекуляции, чтобы пристроить хоть как-нибудь свой капитал с прибылью. Таким образом, получается курьезный результат: банк принужден был искать, так сказать, с фонарем днем по всем местам земного шара помещение для своего колоссального капитала; поговаривали даже о том, чтобы основать агентуру в Константинополе; между тем можно наверное сказать, что наибольшая часть этого капитала перед этим не лежала без употребления, а была отвлечена банком от торговых и промышленных предприятий, в которых давала хороший процент. Дело в том, что, как мы уже заметили выше, банк, так же как и всякое другое частное заведение, должен сначала приобрести себе расположение публики и приучить ее к нему обращаться; это же требует много времени и труда, а потому банк не может тотчас же по своем возникновении с выгодой пристроить капитал произвольно взятой величины. Мы видим это на франкфуртском банке, который отличается особенно осмотрительным ведением своих дел. Количество билетов, выпущенных этим банком в первом году, было довольно ограниченно и увеличивалось банком постепенно с каждым годом.
На основании каких же соображений в такой глухой местности, как Дармштадт, вздумали вдруг стянуть семьдесят миллионов, бывшие до этого пристроенными к прибыльным предприятиям, от которых их отвлекла алчность извест-
