которыя предлагаются при частныхъ сдѣлкахъ. Банкъ, который самыми размѣрами своего капитала можетъ обезпечить себя отъ потерь, имѣетъ возможность предлагать свой кредитъ на болѣе льготныхъ условіяхъ, чѣмъ частныя лица. Между тѣмъ, мы почти не знаемъ примѣра, чтобы это дѣлалось такъ, за исключеніемъ нѣкоторыхъ случаевъ, когда рѣчь шла о томъ, чтобы доставать личностямъ, стоящимъ въ особомъ, привиллегированномъ положеніи, средства къ биржевой игрѣ. Вообще, можно принять за правило, что частный кредитъ доступнѣе, чѣмъ кредитъ спеціально для того существующихъ учрежденій, и что, такимъ образомъ, взносы, идущіе на образованіе капитала этихъ учрежденій, отнимаютъ средства у частнаго кредита.
Итакъ, Credit mobilier разжегъ во Франціи спекулятивную горячку и заставилъ ее броситься очертя голову во всевозможныя предпріятія — банковыя, транспортныя и промышленныя. Между тѣмъ, какъ въ періодъ съ 1842 по 1847 г. на постройку желѣзныхъ дорогъ расходовалось около 144 мил. фр., а съ 1848 по 1851 г. цифра эта уменьшилась приблизительно на 130 мил., расходы эти въ промежутокъ между 1852—1854 гг. снова возрасли почти до 220 мил., въ 1855 г. превысили 500 мил., а въ 1856 г. дошли до 520 мил. Не менѣе значительны были расходы на предпріятія по разработкѣ копей и по транспортному дѣлу. Въ то же время начинался и полный разгулъ ажіотажа, который Прудонъ такъ безпощадно бичевалъ въ своей книгѣ. Крымская кампанія и заключенные въ продолженіе ея три займа поосадили нѣсколько спекуляцію. Но, такъ какъ торговля за все это время не только не испытывала застоя, но даже процвѣтала и расширила свою область на Востокѣ, то тотчасъ же по заключеніи мира весною 1856 г. спекуляція снова поднялась до точки кипѣнія.
Въ Германіи страсть къ предпріятіямъ не отставала отъ того, что́ дѣлалось во Франціи; во многихъ мѣстностяхъ нѣмецкая спекулятивная горячка перещеголяла даже французскую, такъ какъ треволненія восточной войны всего менѣе ощущались въ Германіи.
Основаніе двухъ привиллегированныхъ учрежденій для поземельнаго и для движимаго кредита нашло своихъ подражателей и въ Германіи. Уже въ 1853 г. были основаны многіе ассигнаціонные банки (какъ то: Брауншвейгскій, Веймарскій); но спеціальнымъ снимкомъ съ парижскаго Crédit mobilier былъ торговый и промышленный банкъ, основанный въ Дармштатѣ. Сфера дѣятельности этого учрежденія, получившаго 2 апрѣля 1853 г. концессію отъ правительства великаго герцога Гессенскаго, опредѣлена параграфомъ 10-мъ устава слѣдующимъ образомъ: Общество пользуется правомъ производить всевозможныя банкирскія операціи, въ томъ числѣ и такія, при которыхъ оно можетъ во всякое время получить свои деньги обратно, какъ скоро онѣ ему понадобятся. Сюда принадлежатъ дисконтны, депозитныя, ссудныя, переводныя и вексельныя операціи. Общество будетъ по преимуществу посвящать свою дѣятельность и свои
которые предлагаются при частных сделках. Банк, который самыми размерами своего капитала может обеспечить себя от потерь, имеет возможность предлагать свой кредит на более льготных условиях, чем частные лица. Между тем мы почти не знаем примера, чтобы это делалось так, за исключением некоторых случаев, когда речь шла о том, чтобы доставать личностям, стоящим в особом, привилегированном положении, средства к биржевой игре. Вообще, можно принять за правило, что частный кредит доступнее, чем кредит специально для того существующих учреждений, и что, таким образом, взносы, идущие на образование капитала этих учреждений, отнимают средства у частного кредита.
Итак, Credit mobilier разжег во Франции спекулятивную горячку и заставил ее броситься очертя голову во всевозможные предприятия — банковые, транспортные и промышленные. Между тем как в период с 1842 по 1847 г. на постройку железных дорог расходовалось около 144 мил. фр., а с 1848 по 1851 г. цифра эта уменьшилась приблизительно на 130 мил., расходы эти в промежуток между 1852—1854 гг. снова возросли почти до 220 мил., в 1855 г. превысили 500 мил., а в 1856 г. дошли до 520 мил. Не менее значительны были расходы на предприятия по разработке копей и по транспортному делу. В то же время начинался и полный разгул ажиотажа, который Прудон так беспощадно бичевал в своей книге. Крымская кампания и заключенные в продолжение ее три займа поосадили несколько спекуляцию. Но, так как торговля за все это время не только не испытывала застоя, но даже процветала и расширила свою область на Востоке, то тотчас же по заключении мира весною 1856 г. спекуляция снова поднялась до точки кипения.
В Германии страсть к предприятиям не отставала от того, что делалось во Франции; во многих местностях немецкая спекулятивная горячка перещеголяла даже французскую, так как треволнения восточной войны всего менее ощущались в Германии.
Основание двух привилегированных учреждений для поземельного и для движимого кредита нашло своих подражателей и в Германии. Уже в 1853 г. были основаны многие ассигнационные банки (как то: Брауншвейгский, Веймарский); но специальным снимком с парижского Crédit mobilier был торговый и промышленный банк, основанный в Дармштадте. Сфера деятельности этого учреждения, получившего 2 апреля 1853 г. концессию от правительства великого герцога Гессенского, определена параграфом 10 устава следующим образом: «Общество пользуется правом производить всевозможные банкирские операции, в том числе и такие, при которых оно может во всякое время получить свои деньги обратно, как скоро они ему понадобятся. Сюда принадлежат дисконтные, депозитные, ссудные, переводные и вексельные операции. Общество будет по преимуществу посвящать свою деятельность и свои
