нія, либо возвращаются въ формѣ вкладовъ; то обстоятельство, что новый законъ не дозволяетъ умножить количество обращающихся билетовъ, пока не поступитъ достаточно золота для ихъ покрытія, имѣетъ, по мнѣнію Милля, своимъ послѣдствіемъ то, что банкъ можетъ придти съ своими билетами на помощь торговлѣ лишь послѣ того, какъ наилучшій моментъ кризиса миновалъ, такъ какъ именно въ наилучшіе моменты золото обыкновенно прячется; что, такъ какъ банки-то именно и составляютъ источникъ помощи во время кризисовъ, то такой нецѣлесообразный законъ, какъ законъ 1844 года, долженъ быть отмѣненъ. Опытъ 1847 года оправдалъ всѣ опасенія Милля и далъ послѣднему основаніе для еще болѣе разработанныхъ возраженій. Ошибочно ставить банкъ въ такое положеніе, замѣчалъ Милль, что онъ вынужденъ ограничивать свой кредитъ и выпускъ своихъ билетовъ безусловно каждый разъ, когда золото начинаетъ прятаться и убывать изъ кладовыхъ банка. Такая мѣра можетъ быть вполнѣ умѣстна, когда золото исчезаетъ вслѣдствіе черезмѣрнаго расширенія кредита. Движеніе это можно замѣтить по общему повышенію цѣнъ. Но такое исчезновеніе и такое повышеніе цѣнъ могутъ быть обусловлены и другими причинами, помимо неподобающаго расширенія кредита. Цѣны могутъ повышаться вслѣдствіе неурожая на хлѣбъ внутри страны или плохаго сбора хлопка и другихъ сырыхъ продуктовъ за границей; цѣны могутъ повышаться вслѣдствіе увеличенія расходовъ войны, или же вслѣдствіе критическаго положенія политическихъ дѣлъ. Въ этихъ случаяхъ золото стягивалось бы не изъ обращенія, а изъ накопленныхъ и припрятанныхъ запасовъ и изъ резервовъ банковъ. Въ этихъ случаяхъ резервъ банка могъ бы быть по истинѣ благодѣяніемъ. Но, благодаря банковому закону, не дѣлающему различія между всѣми этими обстоятельствами, банкъ становится при каждомъ кризисѣ, при каждомъ колебаніи вексельнаго курса, помѣхою и стѣсненіемъ для торговли, вмѣсто того, чтобы доставлять ей облегченіе. Нерѣдко дисконтъ его стоитъ такъ низко, что служитъ поощреніемъ для спекуляціи, а когда, вслѣдствіе разстанія послѣдней настаетъ перезалогъ, банкъ подтягиваетъ возжи такъ сильно и такъ внезапно, что еще болѣе способствуетъ наступленію кризиса. Такъ и случилось въ 1847 г. Фактъ этотъ былъ признанъ и комитетомъ парламента, назначеннымъ для разслѣдованія причинъ кризиса 1847 г. Комитетъ прямо объявилъ, что банковый законъ лишь ухудшилъ бѣдственное положеніе англійской торговли въ этомъ году. Такимъ образомъ, противники Пилевскаго закона были совершенно правы, доказывая, что нецѣлесообразно и несправедливо искусственно регулировать посредствомъ законодательства обращеніе банковыхъ билетовъ. При необъятной торговлѣ, ежедневно возрастающей и ежедневно слагающейся въ новыя формы, положительно невозможно, готорили они, напередъ опредѣлить размѣры требующихся для этой торговли денежныхъ знаковъ. Банковый билетъ есть не что иное, какъ обѣщаніе уплатить
ния, либо возвращаются в форме вкладов; то обстоятельство, что новый закон не дозволяет умножить количество обращающихся билетов, пока не поступит достаточно золота для их покрытия, имеет, по мнению Милля, своим последствием то, что банк может прийти с своими билетами на помощь торговле лишь после того, как наилучший момент кризиса миновал, так как именно в наилучшие моменты золото обыкновенно прячется; что, так как банки-то именно и составляют источник помощи во время кризисов, то такой нецелесообразный закон, как закон 1844 года, должен быть отменен. Опыт 1847 года оправдал все опасения Милля и дал последнему основание для еще более разработанных возражений. Ошибочно ставить банк в такое положение, замечал Милль, что он вынужден ограничивать свой кредит и выпуск своих билетов безусловно каждый раз, когда золото начинает прятаться и убывать из кладовых банка. Такая мера может быть вполне уместна, когда золото исчезает вследствие чрезмерного расширения кредита. Движение это можно заметить по общему повышению цен. Но такое исчезновение и такое повышение цен могут быть обусловлены и другими причинами, помимо неподобающего расширения кредита. Цены могут повышаться вследствие неурожая на хлеб внутри страны или плохого сбора хлопка и других сырых продуктов за границей; цены могут повышаться вследствие увеличения расходов войны или же вследствие критического положения политических дел. В этих случаях золото стягивалось бы не из обращения, а из накопленных и припрятанных запасов и из резервов банков. В этих случаях резерв банка мог бы быть поистине благодеянием. Но благодаря банковому закону, не делающему различия между всеми этими обстоятельствами, банк становится при каждом кризисе, при каждом колебании вексельного курса помехою и стеснением для торговли, вместо того чтобы доставлять ей облегчение. Нередко дисконт его стоит так низко, что служит поощрением для спекуляции, а когда, вследствие разрастания последней настает перезалог, банк подтягивает вожжи так сильно и так внезапно, что еще более способствует наступлению кризиса. Так и случилось в 1847 году. Факт этот был признан и комитетом парламента, назначенным для расследования причин кризиса 1847 года. Комитет прямо объявил, что банковый закон лишь ухудшил бедственное положение английской торговли в этом году. Таким образом, противники Пилевского закона были совершенно правы, доказывая, что нецелесообразно и несправедливо искусственно регулировать посредством законодательства обращение банковых билетов. При необъятной торговле, ежедневно возрастающей и ежедневно слагающейся в новые формы, положительно невозможно, говорили они, наперед определить размеры требующихся для этой торговли денежных знаков. Банковый билет есть не что иное, как обещание уплатить
