детъ заставлять экономически здоровые и солидные штаты платиться за бумажныя спекуляціи другихъ штатовъ.
Какъ-бы то ни было, банкъ Соединенныхъ Штатовъ съумѣлъ очень ловко эксплуатировать тотъ кредитъ, которымъ, какъ выше было упомянуто, американскія бумаги пользовались на европейскомъ денежномъ рынкѣ, и ему удалось, посредствомъ векселей, „почтовыхъ билетовъ“ и другихъ бумагъ, подлежавшихъ оплатѣ въ Америкѣ, стянуть къ себѣ громадныя суммы на лондонскомъ денежномъ рынкѣ. Какъ мы уже говорили выше, эти бумаги, дававшія отъ 5 до 6%, покупались тѣмъ съ большею жадностью, что дисконтъ лондонскихъ банковъ не превышалъ 2½—3%. Но, мало по малу, американскія бумаги таки запрудили англійскій денежный рынокъ, и съ марта 1838 г. векселя Соединенныхъ Штатовъ пошли тамъ далеко не такъ бойко.
Между тѣмъ, колоссальныя спекуляціи съ хлопкомъ, которыя производилъ Бидль, платя въ Америкѣ бумажными деньгами и продавая въ Лондонѣ на звонкую монету, не могли не обратить на себя съ теченіемъ времени вниманія торговаго міра. Между американскими купцами стали раздаваться жалобы на ущербъ, проистекавшій отъ этого для ихъ торговли, такъ какъ банкъ продолжалъ свое рискованное предпріятіе уже третій годъ. Въ то же время запасъ хлопока, дѣлаемый банкомъ, накоплялся все болѣе и болѣе. Съ іюня до начала іюля запасъ этотъ возросъ у ливерпульскихъ агентовъ съ 58,000 тюковъ до 90,000 тюковъ. На хлопчатобумажную спекуляцію Бидлемъ было затрачено не менѣе 15,000,000 дол. Рынокъ былъ переполненъ и цѣны нельзя было болѣе надѣяться удержать.
Въ то время, когда посѣдѣвшіе финансисты Англіи тревожно покачивали головами на эти отчаянныя спекуляціи и предостерегали отъ ихъ послѣдствій, у американскихъ плантаторовъ тоже постепенно раскрывались глаза. Что купцы были, такъ сказать, ограблены банкомъ и высказывали свое недовольство, объ этомъ мы уже упоминали; но эта, такъ называемая, поддержка, оказываемая банкомъ Соединенныхъ Штатовъ торговлѣ хлопкомъ, не шла въ прокъ и плантаторамъ, такъ какъ искусственно поднятыя цѣны не могли долгое время продержаться, а производители хлопка могли, между тѣмъ, сбывать бумаги, полученныя ими отъ южныхъ банковъ, которые орудовали за одно съ Бидлемъ, не иначе, какъ съ потерею 15—25 процентовъ, теряя такимъ образомъ снова выгоду отъ хорошихъ цѣнъ на хлопокъ.
Кризисъ надвигался все ближе. Сборъ хлопка оказался въ этомъ году на 400,000 тюковъ, т. е., на одну пятую ниже ожидавшейся цифры. Полагали, что это подниметъ еще выше цѣны хлопка въ Европѣ, но ожиданіе это не сбылось. Дѣло въ томъ, что нетолько оставался значительный запасъ хлопка отъ предшествующихъ годовъ, но и тутъ повторился фактъ, произошедшій въ 1825 г.: высокія цѣны вызвали появленіе хлопка на рынкѣ со всѣхъ концовъ земли и,
дет заставлять экономически здоровые и солидные штаты платиться за бумажные спекуляции других штатов.
Как бы то ни было, Банк Соединенных Штатов сумел очень ловко эксплуатировать тот кредит, которым, как выше было упомянуто, американские бумаги пользовались на европейском денежном рынке, и ему удалось посредством векселей, «почтовых билетов» и других бумаг, подлежавших оплате в Америке, стянуть к себе громадные суммы на лондонском денежном рынке. Как мы уже говорили выше, эти бумаги, дававшие от пяти до шести процентов, покупались тем с большею жадностью, что дисконт лондонских банков не превышал двух с половиной — трех процентов. Но мало-помалу американские бумаги таки запрудили английский денежный рынок, и с марта 1838 года векселя Соединенных Штатов пошли там далеко не так бойко.
Между тем колоссальные спекуляции с хлопком, которые производил Биддл, платя в Америке бумажными деньгами и продавая в Лондоне на звонкую монету, не могли не обратить на себя с течением времени внимания торгового мира. Между американскими купцами стали раздаваться жалобы на ущерб, проистекавший от этого для их торговли, так как банк продолжал свое рискованное предприятие уже третий год. В то же время запас хлопка, делаемый банком, накоплялся все более и более. С июня до начала июля запас этот возрос у ливерпульских агентов с 58 000 тюков до 90 000. На хлопчатобумажную спекуляцию Биддлом было затрачено не менее 15 000 000 долларов. Рынок был переполнен, и цены нельзя было более надеяться удержать.
В то время, когда поседевшие финансисты Англии тревожно покачивали головами на эти отчаянные спекуляции и предостерегали от их последствий, у американских плантаторов тоже постепенно раскрывались глаза. Что купцы были, так сказать, ограблены банком и высказывали свое недовольство, об этом мы уже упоминали; но эта так называемая поддержка, оказываемая Банком Соединенных Штатов торговле хлопком, не шла впрок и плантаторам, так как искусственно поднятые цены не могли долгое время продержаться, а производители хлопка могли между тем сбывать бумаги, полученные ими от южных банков, которые орудовали заодно с Биддлом не иначе, как с потерею 15—25 процентов, теряя таким образом снова выгоду от хороших цен на хлопок.
Кризис надвигался все ближе. Сбор хлопка оказался в этом году на 400 000 тюков, то есть на одну пятую ниже ожидавшейся цифры. Полагали, что это поднимет еще выше цены хлопка в Европе, но ожидание это не сбылось. Дело в том, что не только оставался значительный запас хлопка от предшествующих годов, но и тут повторился факт, произошедший в 1825 году: высокие цены вызвали появление хлопка на рынке со всех концов земли и
