тѣмъ, какъ въ послѣднемъ, цѣны поднялись на 110%, въ Соединенныхъ Штатахъ онѣ поднялись только на 85%. Бо̀льшую часть нашихъ собственныхъ мѣстныхъ запасовъ мы обратили въ деньги. При-этомъ мы выиграли 60,000 долларовъ, а за первую партію въ 980 тюковъ, отправленную въ Ливерпуль съ бригомъ „Океанъ“, капитанъ Бондъ, мы получили отъ дома Кроппера счетъ, по которому оказалось, что барышъ нашъ при продажѣ этой партіи составилъ громадную сумму въ 11,460 ф. ст. Кромѣ доли, въ партіяхъ, отправленныхъ сообща съ гг. Кропперомъ и Томпсонами въ Нью-Іоркѣ, мы имѣли еще двѣ партіи прибывшія въ Ливерпуль десять дней спустя послѣ отправки вышеупомятой въ 980 тюковъ. Эти послѣднія партіи стоили около 10% дороже и гг. Кропперъ могли бы, если бы захотѣли, обратить ихъ въ деньги по той же цѣнѣ, но они сочли за лучшее отказаться отъ громаднаго барыша въ 80%, такъ какъ они надѣялись удержаніемъ товара, въ союзѣ съ безмолвной коалиціей остальныхъ торговцевъ хлопкомъ, вогнать цѣны еще выше“.
Далѣе Нольтъ разсказываетъ, какъ хлопокъ продолжалъ повышаться до чудовищныхъ размѣровъ, но какъ одновременно съ этимъ росло и нерасположеніе хозяевъ прядильныхъ фабрикъ покупать его; какъ коалиція спекулянтовъ, чтобы отсрочить по возможности неизбѣжное послѣдствіе этого нерасположенія — паденіе цѣнъ, — все еще продолжала дѣлать подъ рукою новыя закупки или же старались заманить новыхъ покупщиковъ; какъ, не взирая на это, Манчестерскія прядильни, въ виду громадныхъ цѣнъ, пришли, наконецъ, къ рѣшенію вовсе прекратить закупки; какъ, вслѣдствія этого рѣшенія, бумагопрядильное дѣло цѣлый мѣсяцъ стояло; какъ наиболѣе проницательные люди стали замѣчать всю ненадежность зданія, воздвигнутаго спекуляціей, такъ какъ монопольныя цѣны ни въ какомъ случаѣ не могутъ имѣть прочнаго основанія, и какъ, наконецъ, большой шотландскій домъ, Джемсъ и Александеръ Денистаунъ и Ко въ Гласговѣ, по основательномъ обсужденіи положенія дѣлъ и по иниціативѣ своего главы, Джемса Денистауна, состоявшаго въ то время предсѣдателемъ Шотландскаго Банка, распорядился продать 5,000 тюковъ, полученныхъ этимъ домомъ изъ Новаго Орлеана, по цѣнѣ, пониженной на 2½—3¾ пенса.
Домъ этотъ распорядился такимъ образомъ недаромъ. Ему было извѣстно и онъ принялъ въ соображеніе, что непомѣрныя цѣны на хлопокъ успѣли вызвать подвозъ его со всѣхъ концовъ земного шара и что объ эти подвозы должны были разбиться всѣ прежде сдѣланные разсчеты. Изъ Бразиліи, гдѣ средній годовой сборъ хлопка въ теченіе пяти лѣтъ высчитывали не выше 145,000 тюковъ, вдругъ явилось какъ разъ двойное количество—350,000 тюковъ. Дѣло въ томъ, что богатые и упрямые плантаторы изъ года въ годъ оставляли часть сбора у себя, если цѣны казались имъ не достаточно высокими, а теперь всѣ
тем, как в последнем, цены поднялись на 110%, в Соединенных Штатах они поднялись только на 85%. Бо́льшую часть наших собственных местных запасов мы обратили в деньги. При этом мы выиграли 60 000 долларов, а за первую партию в 980 тюков, отправленную в Ливерпуль с бригом «Океан», капитан Бонд, мы получили от дома Кроппера счет, по которому оказалось, что барыш наш при продаже этой партии составил громадную сумму в 11 460 фунтов стерлингов. Кроме доли в партиях, отправленных сообща с господами Кроппером и Томпсонами в Нью-Йорке, мы имели еще две партии, прибывшие в Ливерпуль десять дней спустя после отправки вышеупомянутой, в 980 тюков. Эти последние партии стоили около 10% дороже и господа Кроппер могли бы, если бы захотели, обратить их в деньги по той же цене, но они сочли за лучшее отказаться от громадного барыша в 80%, так как они надеялись удержанием товара в союзе с безмолвной коалицией остальных торговцев хлопком вогнать цены еще выше».
Далее Нольт рассказывает, как хлопок продолжал повышаться до чудовищных размеров, но как одновременно с этим росло и нерасположение хозяев прядильных фабрик покупать его; как коалиция спекулянтов, чтобы отсрочить по возможности неизбежное последствие этого нерасположения — падение цен — все еще продолжала делать под рукою новые закупки или же старались заманить новых покупщиков; как, невзирая на это, манчестерские прядильни ввиду громадных цен пришли наконец к решению вовсе прекратить закупки; как вследствие этого решения бумагопрядильное дело целый месяц стояло; как наиболее проницательные люди стали замечать всю ненадежность здания, воздвигнутого спекуляцией, так как монопольные цены ни в каком случае не могут иметь прочного основания, и как, наконец, большой шотландский дом, Джеймс и Александр Денистаун и Ко в Глазго, по основательном обсуждении положения дел и по инициативе своего главы, Джеймса Денистауна, состоявшего в то время председателем Шотландского банка, распорядился продать 5000 тюков, полученных этим домом из Нового Орлеана, по цене, пониженной на 2,5—3,75 пенса.
Дом этот распорядился таким образом недаром. Ему было известно и он принял в соображение, что непомерные цены на хлопок успели вызвать подвоз его со всех концов земного шара, и что об эти подвозы должны были разбиться все прежде сделанные расчеты. Из Бразилии, где средний годовой сбор хлопка в течение пяти лет высчитывали не выше 145 000 тюков, вдруг явилось как раз двойное количество — 350 000 тюков. Дело в том, что богатые и упрямые плантаторы из года в год оставляли часть сбора у себя, если цены казались им недостаточно высокими, а теперь все
