которой Антошка обнаруживалъ особенную склонность. Еще бывши въ школѣ, онъ интересовался чертежами машинъ, часто бѣгалъ послѣ занятій въ механическую мастерскую, гдѣ отдѣлывались части громадныхъ механизмовъ для кораблей, и тамъ жадно смотрѣлъ на эти цилиндры, золотники и холодильники, стараясь проникнуть въ тайны ихъ устройства. Ужъ онъ смастерилъ для „графа“ особенный замокъ и палку съ выскакивающимъ изъ нея приборомъ для рыбной ловли, а для Нины — стальной бюваръ съ ея монограммой, съ календаремъ и застежками замысловатаго, имъ придуманнаго, устройства, и выказалъ въ этихъ работахъ много вкуса и механическаго остроумія.
„Графъ“, гордившійся успѣхами Антошки гораздо болѣе, чѣмъ самъ юный изобрѣтатель, былъ въ восторгѣ отъ его подарковъ, находилъ, что лучше такихъ вещей онъ не видалъ на своемъ вѣку, и не безъ торжественности объявилъ, что Антошка впослѣдствіи будетъ знаменитымъ механикомъ...
— Того и гляди, когда-нибудь и портретъ твой, Антоша, въ иллюстраціяхъ появится... Выдумаешь какую-нибудь новую машину... и станешь извѣстнымъ...
Антошка, однако, довольно скептически относился къ похваламъ „графа“, зная, что онъ, несмотря на свой умъ и обширныя познанія въ другихъ областяхъ, рѣшптельно ничего не смыслитъ въ механическомъ дѣлѣ.
Нечего и говорить, что онъ съ благодарностью принялъ предложеніе завѣдующаго школой и ходилъ къ нему на квартиру при заводѣ каждый ве-
